Она широко раскрыла в зевке рот, продемонстрировав черные металлические пломбы и коронку «под золото». Жирная муха-навозница покрутилась возле этой разверстой пасти, поняла, что немного попутала цель, и с возмущением пожужжала прочь.

– Ну так, будешь подписывать или нет? – спросила тетка, прозевавшись и поняв, что посетительница «зависла». – Ручка вот.

Она ткнула пальцем в дешевую ручку, накрепко обмотанную бечевкой, чтобы никто не утащил.

– То есть… я на работу? – неловко спросила Аня. – Вот так просто? Даже без собеседования?

– Ну, иди пособеседуйся, - снова цыкнув, предложила женщина. – По коридору налево. Только в ту табличку, где «Начальник почты» написано, не ходи – у нас там склад. Иди туда, где дверь кожаная.

– Эм. Спасибо, - Аня забрала свои бумаги и послушно утопала в указанном направлении.

В конце коридора действительно обнаружилась дверь, обитая дерматином. На ней никаких табличек не было, но, постучавшись, Аня услышала многообещающее «Да! Войдите».

Она вошла, робко поздоровалась с лысеющим мужичком в форме, чем-то напоминающей военную, с двумя рядами блестящих выпуклых пуговиц. Подле его правой руки, на стопке картонных папок с завязками лежала выгоревшая фуражка. Значки на форме разглядеть не удалось, так как начальник сидел против света, но похожа она была на старинную почтовую. Вот ведь музей древностей, а не город!

– Ну, проходите, садитесь, - предложил мужчина, указывая на стул с высокой спинкой и обитым красным бархатом сиденьем – первоклассный реквизит для съемок фильма про Сталина. Остальная обстановка была ничем не хуже: могучий дубовый стол, шкафы, заполненные какими-то кубками, грамотами и вымпелами, красный ковер, бюст Ленина и фотография Путина над ним. С левой стороны было укреплено красное знамя с серпом и молотом, с правой – Российский Флаг. Аня непроизвольно выпрямилась, будто собираясь давать присягу.

– Слушаю вас, - сказал мужичок и подпер подбородок кулаком, уставившись на гостью.

– А… у меня тут вот… - Аня протянула ему бумаги. Мужчина взял их, мельком просмотрел.

– Угу, угу, - забормотал он себе под нос. – А почему не подписали? Отказываетесь?

– Д… да мне никто и не предлагал, - растерялась Аня, которая и впрямь не прочь была найти работу, только не обманным путем. – Просто принесли пакет, и все. Я думала, по ошибке.

– Никакой ошибки, - начальник вытащил из стола какой-то документ. – Зеленолист Агнесса Марьямовна. Репутация у вас прекрасная. Рекомендации отличные. Родословная чистая, в прошлом ни в каких темных делах вы не замечены. Трудовая у вас нормальная, надеюсь, есть? А то компьютеры у нас не очень работают.

– Ыхых, - нервно выдохнула Аня. Прекрасная репутация? Чистая родословная? Это как у собак, что ли? Или тут все еще делят людей на «белых» и «красных» и расстреливают политически неблагонадежных?

– Так что, подписывать будете? – уточнил у нее мужчина, сразу переходя к делу.

– А что за работа-то? – уточнила все-таки девушка.

– Ну как, - развел руками начальник. – Обычная работа. Берем груз в одном месте, отвозим в другое. Или просто принимаем у населения и ждем, пока за ним явится другой представитель населения. Бывают, конечно, и грузы особого назначения. О том у вас тут отдельный листик имеется с подпиской о неразглашении. Ну да там ничего страшного. Чай не столица, государственный золотой запас на броневиках не перевозим. О прошлом годе, помнится, какие-то драгоценности доставляли. Это, да. Это ответственно. В таких случаях наряд милиции полагается. Полиции, то есть. А так обычно ничего трудного. Ну, грибы какие-нибудь. Саженцы их эти белоствольные. Но чаще глупости передают: тряпки, письма, выпечку. Чем еще эти иммигранты могут обмениваться? Они ж дикие.

– А что за иммигранты? – уточнила девушка.

– Да кто их знает, - пожал плечами мужчина. – Они тут испокон веков живут. Еще мой дед для них посылки туда-сюда развозил, пока начальником почты не сделался. Прячутся по лесам, с простыми людьми только через нас и контактируют. Вроде староверов. Слыхала когда-нибудь про староверов?

– Это которые в лесу от цивилизации скрываются? Почему тогда иммигранты? – не поняла Аня. – Иммигранты – это ведь приезжие. Разве нет?

– Ну так они приезжие и есть, - развел руками мужчина. – Только приехали давно. Лет четыреста назад – как раз, когда Алапаевск только-только основали. Раньше-то правительство боялось, что они выйдут и начнут по городам расселяться. Но не больно-то они города любят. Им лес подавай. А лесов у нас в России…

Он присвистнул, одновременно махнув рукой на карту, висящую на стене. Аня тоже туда посмотрела. Начальник взял указку.

– Вот тут, тут и тут их самые крупные поселения, - он потыкал в гущу леса. – Но туда на машине не проехать никак: бурелом. Разве только во Вторую резервацию. Если сильно надо будет, Микола тебя на лошадях довезет: он как-то умеет все эти кочки да коряги объезжать. А ежели и застрянет телега, он ее и без лошадей вытянет, хоть и вместе с тобой на облучке. Прививка от клещевого энцефалита есть?

– Есть, вроде, – Аня сразу как-то вся зачесалась, будто по ней уже ползали бесчисленные клещи.

– Вот и отлично, - кивнул, а потом улыбнулся, заметив, как она гладит покрывшуюся мурашками кожу. – Да ты не бойся, в лес – это редко. Разве только по их национальным праздникам раз в два-три года. Тебе все больше по городу разносить придется да в соседние деревни. Домик у тебя на отшибе, бегать никуда не нужно. Выйдет какой абориген из лесу, сунет тебе сверток с адресом. Ты по адресу доставишь. Расписку только бери и бланки заставляй заполнять. Бланки я выдам. У них доставка-то бесплатная: из бюджета оплачивается. А вот зарплату тебе платить будут, только если отчетность вся на месте будет. Куда, откуда посылка, сколько, какого веса. И обязательно – что внутри. Не знаю, кто все это учитывает и зачем, но ты все равно пиши. Так надо: не на «папочку» какого работаешь, на государство. Образец я тебе тоже дам. И раз в месяц все твои бумаги в Город отвозить буду – мне все равно туда по почтовым делам мотаться.