– Тебя никто не увидит, я обещаю. Я, конечно, не всемогущий Алариус, — его жалкий сарказм пропадает втуне. — Но это я могу, я тебе обещаю.

Молчит. Не верит.

– Я и ему это обещал.

– Музей, — едва различимым шёпотом произносит Кори.

– Что?! — почему-то этот вариант не приходил ему в голову вообще. Он думал, что Кори попросит его сводить её в парк или в торговые лавки, или в театр… он сам недавно рассказывал ей о разных достопримечательностях столицы с каким-то неясным умыслом. Но музей? Про него и речи не было.

– Господин говорил… — словно извиняясь, шепчет Кори.

Ну, да, конечно. Как же иначе.

– Можно сходить и в музей, если ты хочешь.

– Но…

– Я королевский маг, Кори! Обещаю, никто тебя не увидит.

А если и увидит — что с того? Принадлежность Кори к древнему уничтоженному роду доказать непросто. Не так много знающих, сам-то он сразу ничего такого не заметил и не понял. Ал только зря запугал девчонку — разумеется, так управлять ею гораздо проще. Иногда Мак совсем не понимает, что же представляет собой хозяин тринадцатого замка…

Но переубеждать Кори здесь и сейчас — не время и не место. Может быть, завтра… Да, завтра — самый подходящий день для сложных, неприятных, заранее обречённых на поражение разговоров.

Глава 28.

После того, как Кристем отстранился от меня там, в королевском парке, он решительно потащил свою крылатую личную собственность в комнату, а учтиво склонившемуся в поклоне у самых дверей слуге — интересно, где он сидел в засаде, ведь появился в пустом коридоре практически моментально, — отрывисто бросил:

— Мы уезжаем.

— Вы решили все ваши вопросы? — осторожно спросила я, не желая быть навязчивой. Кристем пожал плечами, и вдруг неожиданно опустился прямо на пол.

— Иди сюда, — и с какой-то бережливой осторожностью добавил. — Кори.

Я помедлила и подошла ближе, но Кристем, словно опомнившись, уже вскочил и опустился на софу, похлопал ладонью по сиденью, и я неуверенно присела.

— Ты ходила в Лицей?

— Да, — я заколебалась, на лице хозяина не было ни злости, ни осуждения, но он осунулся и выглядел неважно. Мне стало стыдно. Возможно, королевское собрание чем-то огорчило его, или — чем боги не шутят — мой внезапный побег… Я сглотнула и добавила. — Простите. Я была неправа, что ушла без предупреждения. Я не должна была…

— Удалось что-то узнать?

— Одна из пожилых профессоров показалась смутно знакомой, но не более того. К сожалению, подойти к ней… не удалось.

— Как её имя?

— Леди Анистая Даркенталь.

Хозяин чуть подумал и кивнул.

— Я разузнаю о ней, чуть позже.

В двери постучали, и после короткого отклика Кристема в комнату снова заглянул слуга:

— Экипаж ожидает, господин.

— Хорошо, — коротко ответил хозяин, и слуга словно испарился.

— Мы уезжаем, — повторил Кристем, но не сдвинулся с места, опустил голову на ладони. Чуть поколебавшись, я неуверенно спросила:

— Что-то случилось?

Мне хотелось его обнять, хотя бы просто погладить по плечам, поддержать самым естественным и одновременно самым недопустимым образом, но я сдерживалась. Что такого могло случиться? Конечно, отъезд был бы кстати, мне не хотелось оставаться в этом замке, где рядом где-то бродил столь пугающий меня светлоглазый маг, в этом городе, на улицах которого…

Святые боги, я сумасшедшая. Как я могла забыть? В подворотне неподалёку от Академии лежат два убитых мною человека.

Но почему-то мысль об этом не так уж и трогает меня, словно не имеет ко мне прямого отношения. Ни возможное наказание, ни муки совести меня не тревожат, не могут пробиться сквозь пелену какого-то безучастного отчуждения. Вот поникшие голова и плечи Кристема меня волнуют. А мёртвые люди — нет.

Может быть, вместе с памятью ушло что-то еще. Чувства.

Что, если до потери памяти я была преступницей? Даже убийцей? И попала к магам на вполне законных основаниях. Возможно, существует закон, позволяющий выкупать в рабство осужденных на вечное заключение или смертников…

Кристем отнимает голову от ладоней и смотрит на меня, непривычно устало и грустно.

— Его Величество представил нам хозяина тринадцатого замка. У каждого замка должен быть хозяин, это нерушимое правило. Ах, да, я же тебе уже говорил…

Сердце в груди колотится быстро-быстро, словно наш маленький диванчик — часть огромной, бешено крутящейся карусели — надо же, и это слово есть в моей памяти, я как наяву слышу ржавый металлический скрип и ощущаю дующий в лицо ветер. Мне страшно, и в то же время я чувствую предвкушение, томительное, но сладкое. Я жду, но Кристем молчит. И я малодушно не спрашиваю имени.