Рукой притягиваю ее к себе, давая возможность почувствовать всю силу моего желания и возбуждения. Того как сильно я ее хочу. Хочу так, что яйца ломит и скручивает.

— Потрогай меня, малышка, — хриплю.

— Каак… -растерянно выдыхает.

— Как тебе хочется. И где тебе хочется.

Я же вижу как ее пальчики в кулачки собираются, останавливает себя и зажимается. Но глазки бегают по моему животу, словно у любопытной кошки.

Она вновь поднимает на меня серые ловушки и несмело ведет пальчиками по шее, ключице, очерчивает грудные мышцы, проводит по кубикам пресса.

От ее прикосновений у меня пожар в груди и бешеная нехватка воздуха, реанимация понадобится если она остановится. Воздух сгущается вокруг нас и вязким становится. Я опускаю руки на кафель, беря девушку в плен. Едва сдерживая себя.

— Я… хочу его…

И пиздец моим тормозам.

Глава 34. Анатомия и физиология.

Ляля.

— Ты стоишь с закрытыми глазами, — шепчу просьбу. Он прикрывает веки.

Веду ноготками по упругой коже, обвожу кубики пресса и перехожу на спину, невесомо поднимаюсь пальцами до шеи. Становлюсь позади него и касаюсь губами трапеции, спускаюсь ниже, задевая ноготками кожу и засталяя мурашки разбегаться в разные стороны. Илья дышит шумно. Выпуская воздух через нос. Покусываю, спускаясь еще вдоль ромбовидных проработанных мышц. Любит мой шеф спорт…

— Нет, нет, — останавливаю его ладони, — ты мне не мешаешь, — он с протяжным выдохом упирается ими о кафель.

Целую каждый сантиметр, радуясь, что он в моей власти и не видит моего лица. Опускаюсь на корточки и провожу ноготками по косым мышцам. Целую….поднимаясь вверх.

— Все… — хрипит возбужденно, — Ляль… я больше не могу.

Поворачивается нетерпеливо и глубоко целует. Исследует мой рот, вылизывает, трахает. Поднимает ногу и акуратно входит, давая время привыкнуть. Ощутить его мощь и желание. Приятную наполненность.

— Блять, я без резинки…

— Говорит мне гинеколог, — еле проговариваю заплетающимся языком…

— От гинеколога слышу. Я успею…

А дальше он быстро начинает в меня вколачиваться, рвано целуя куда дотянется: грудь, шея, губы… доводя нас обоих до оргазма за считанные минуты. После которых я едва шевелю ногами. Илья моет меня, вытирает мягким полотенцем, поднимает на руки, что-то шепчет, мой засыпающий мозг ловит только нежные эмоции и прикосновения. Относит в кровать, укрывает меня одеялом и все, я проваливаюсь в такой крепкий и долгий сон, что утром меня будит будильник, звонок которого я переставляла ни один раз.

Открыв глаза я обнаруживаю, что в постели одна. Подушка рядом в идеальном виде, не тронута. На ней нет запаха Ильи. Осматриваюсь по сторонам в полумраке мартовского утреннего солнца, прислушиваюсь к посторонним звукам в квартире, с надеждой, что он в душе или на кухне. Вскакиваю, игнорируя ноющие боли между ног, прохожусь по комнатам, но меня встречает только тишина и пустота.

На глаза слезы наворачиваются, мне так обидно! Он просто ушел, оставил меня, уложил в кровать, получил все за чем приезжал и вновь я одна.

Сухарь и старый циник!

А чего ты ждала Лялечка? Шепчет мне внутрненний голос. Ты четыре года мечтала, чтобы он просто на тебя посмотрел. А тут он тебя отымел, расцеловал, спать уложил и исчез.

Так то оно так. Вот только нам в одном отделении работать. Как то общаться…

А ты Олька только на одну ночь сгодилась… и так гадко становится… иду в душ, включаю горячую воду и реву там что есть силы. Выползаю спустя пятнадцать минут все такая - же помятая, пережеванная. Мне так плохо не было даже после дня рождения.

На кухне меня ждут герберы. Хватаю их и с психом в урну выкидываю, следом поломанная одинешенька летит. Закрываю дверцу стола со стуком, даже соседям слышно, точно. Наливаю в чайник воду. Включаю. Опять осматриваю комнату и натыкаюсь на ведерко вчерашнего мороженого, открываю дверцу под мойкой. Выкину и его. Напоминает мне тут… грехопадение мое. А в ведре сиротливые ни в чем не виновные герберы… приседаю на корточки, достаю, еще одна сломалась. Что же за черная полоса… и плюхаюсь на задницу, жалею цветы, себя и свою чертову никчемность. Не смогла мужика зацепить… дураааа…

Два слоя корректора, тонального - бледная смерть в эфире. Румяна спасают. Блеск для губ. Намазываю многострадальные колени мазью Чумы. Руки тоже. Выбор нарядов не велик. Скучно. Вот прям как на душе моей. Траур. После такой ночи то…

Вздыхаю, так, не реви. Не реви, иначе на работу опоздаешь.

Не реву. Да пошел он! Реветь еще. Покажу ему сегодня, что он пустое место, просто мой руководитель и все!

— Олечка Валерьевна, — здоровается остроглазая гарберобщица, — Вы вовремя поспели, Олежка… тьфу ты, Олег Аркадьевич на месте. Еще десят минут и у вас пятиминутка. Давайте быстрее шубку, спешите!