Чувствую на щеке жирный слой непонятной субстанции.

Глаза открываю. Эльвира Пална вытирает руки от мази.

— Я тебе эту баночку отдам, будешь три раза в день мазать. Через четыре дня ничего на щеке не останется. Может чайку выпьем?

— Давайте и, спасибо Вам огромное.

— Брось девочка, — щелкает кнопкой на чайнике, — Ты как моя Ксюша, ровесница ее, дочь, — уточняет, доставая из стола печенье, конфеты. — А родители твои как? Лютовали?

— Папа в командировке, а мама… — замолкаю, слюну сглатываю, — мамы у меня нет. — заканчиваю еле слышно.

Когда эта тема станет менее больной я не знаю. Папа после так и не женился. Когда я от него съехала, он совсем один остался и приезжая к нему в гости, я часто вижу фотоальбомы на столе в зале. Тоскует он. Однолюб. Я даже не видела никогда рядом с ним женщину. Не улавливала от него запаха духов. Не слышала звонков… он будто совсем забыл о том, что он мужчина. С головой ушел в работу когда я в университет поступила. Командировки, учения, выезды… их много в его жизни стало. А вечеров и отпусков дома… нет их.

— Пей чай деточка, — ставит передо мной кружку, — Печенье бери, худенькая совсем. Как эти уроды руку на тебя поднять смогли, — сокрушается.

Я обхватываю кружку пальцами холодными, греюсь. Пью сладкий крепкий чай и под тихий монотонный заботливый голос Эльвиры Палны успокаиваюсь.

— Я в процедурную пойду Олечка Валерьевна, а вы езжайте домой милочка, завтра день рабочий. Не бережете вы себя. — Качает головой и уходит.

Убираю со стола кружки, мою их. Сладкое в пакет заворачиваю.

Переодеваюсь в ординаторской в одежду свою. Интересно, а Илья уже уехал? Я знаю какой у него шкафчик. Руки чешутся посмотреть висит ли его одежда. Но страшно, вдруг кто войдет? И не прилично это, по чужим шкафчикам шариться.

— Привет Оль, я к тебе как раз, вот, хотела вернуть, — Олеся спешит ко мне на первом этаже центра с пакетом в руках. — Туфли. Спасибо огромное. — протягивает пакет.

— Привет Олесь. Ты как? — забираю пакет.

— Нормально, а ты как?

— Сейчас на улицу выйдем, вдруг тут уши. Не хочу чтоб кто-то услышал.

Кутаюсь в шубку и шарф натягиваю по подбородок.

— Давай тебя подвезу? — предлагаю. — Ветер совсем не весенний.

— А ты не спешишь? — мотаю головой отрицательно, — Буду благодарна, — скромная улыбка в ответ.

Когда мы идем к моей машинке через большую стоянку центра, я рассказываю о вчерашнем, правда, утаиваю о том, где я ночевала.

Двигатель уже работает, обогревая салон.

— Может кофе попьем? — предлагаю девушке и взгляд на нее перевожу не получив ответа.

Она смотрит огромными глазами мне за спину, на лице испуг и страх. Медленно поворачиваю голову и вижу огромный черный джип метрах в пяти от нас. Из него в этот же момент выходят те самые уроды, скалятся нагло и идут в нашу сторону.

—В машину Олесь!

Глава 30.

Нежданный жданный гость.

—В машину Олесь! — успеваю только проговорить быстро. Как перед нами тормозит большущий темно - зеленый тонированный джип. Как крокодил огромный. Водительское стекло тихо опускается и выглядывает сначала макушка водителя, а потом солнечные очки в мрачное межсезонье.

— А ну убрали свой тарантас живо, — каркающий старческий голос водилы.

Стекло еще опускается, демонстрируя нам водителя во всей красе.

— Ой… — хором выдаем с Олесей.

Уроды останавливаются от нас в нескольких метрах, еще немного и они рядом будут.

Но резвая старушка нажимает на газ и ее машина издает громкий рык, дергается и таранит одного из мудаков в бедро.

— Я что вам сказала? Или я тихо сказала? Убрали свою тачку с моей дороги молокососы! Или я сейчас позвоню внуку! И вам будет ооочень плохо, — тянет последние слова с издевкой.

Гаврики переглядываются, один из них потирает ушибленную ногу. Но шаг назад не делают. Просто смотрят и после очередного неистового рыка крокодила отступают назад, гуськом к своей машине.

— Сели в свое корыто и скрылись! Ишь удумали, к девочкам приставать?

Говнюки скрываются в своем черном джипе и с пробуксовкой стартуют с парковки.

Я же переглядываюсь с шокированной Олесей, в моих глазах она читает те же эмоции.

— Ссспасибо, — благодарю старушку, — огромное.

Олеся вторит мне, машет головой как бешеный болванчик с панели трясущейся фуры.

— Не бойтесь девочки, они же ссыкуны! На мордах все написано, мажоры проклятые! В следующий раз долбите их тачку!