Когда мужское тело впечатывается в мои лопатки, а огромная лапища перехватывает полотенце под грудью, пытаясь развязать его, я решительно мотаю головой.

— Ратмир, нет.

Выдерживаю сложный зрительный контакт в отражении зеркала. Чеканю холодно и строго несмотря на то, что от затянутого поволокой взгляда, хочется сию секунду растечься лужицей.

— В смысле — нет?

Мир удивлённо вскидывает бровь. Спрашивает хрипло и недовольно, упираясь ладонями по обе стороны от моих бёдер и заключая в ловушку.

Я не знаю, как сказать, что подслушивала разговор с Олегом Вячеславовичем, но осознаю, что абсолютно точно не хочу быть той, с кем можно просто перепихнуться.

— Если не оставишь меня в покое — я закричу.

***

Довольно сложно противостоять Ратмиру, когда он так сильно меня волнует, и сдаться хочется незамедлительно.

Я почти близка к этому.

Слабачка.

Можно отмотать. Прогнуться в спине, развести ноги шире. Отодвинуть в сторону пузырьки с косметикой. Прижаться грудью к холодному мрамору и довольно зажмуриться, чувствуя тугое давление, а затем и влажное скольжение члена внутри, когда привыкну. В том, что мне будет хорошо — отчего-то не сомневаюсь, но намерено отказываюсь от мимолётного удовольствия.

Кольцо рук становится уже. Запахов больше. Тепла — на несколько градусов выше.

— Кричи, — спокойно предлагает Мир, включая напор воды на максимум, обхватывая мою шею ладонью и вынуждая повернуть голову в нужном направлении.

Свет потолочной лампы резко бьёт в глаза. В уголках выступают слёзы. Слюна скапливается во рту от предвкушения чего-то приятного и особенного.

Сглатываю.

Позволяю зайти дальше и тренирую выдержку.

С громким цокотом опустив баночку с кремом на дно раковины, почти не беспокоюсь о том, что продукт будет безнадежно испорчен.

Накрываю мужскую кисть своей ладонью, не то поощряя, не то пытаясь включить сопротивление.

Что, если оттолкнуть? Укусить? Высвободиться? Дать понять, что нет — это точно нет, но я почему-то медлю. Признаю — есть соблазны сильнее меня, с которыми сражаться всё равно, что с ветряными мельницами.

Ратмир усмехается и наклоняется ниже. Шумно выдохнув, мажет губами по моим губам, оттягивая момент и настраиваясь на длительную прелюдию. Кажется, в этот момент чувствую, что дрожу не только я.

Угроза закричать была странной. Никчемной. Провальной. И дураку понятно, что я не стану этого делать ни при каких обстоятельствах.

Колени пружинят, когда пальцы соскальзывают с шеи к ключицам, перестав давить и рисуя на голой коже невидимые круги и линии.

По телу прокатывается волна мурашек. С груди рвётся тихий протяжный стон. Сердце ускоряется и несётся галопом.

— Передумала?

Мир без усилий захватывает мою губу и ласково посасывает, вызывая стойкие и откровенные ассоциации.

Плавно съехав с ключиц ниже, сталкивается с преградой в виде полотенца и дразнит сверхчувствительные соски сквозь плотную ткань. Впрочем, этого вполне достаточно, чтобы между ног стало горячо и влажно.

Я собираюсь с духом и стискиваю зубы, чтобы не углублять поцелуй. Кажется, если вовремя не приторможу, то уже не остановлюсь.

— Вкусная, — опаляет губы сбивчивый шепот. — Вкуснее клубники, клянусь.

Если расчёт был на то, что я сломаюсь и сдамся, то он удачный.

Добровольно уплываю от невинного поцелуя и натиска рук, но из последних сил гребу обратно.

— Нет, Мир. Я не хочу.

Мотаю головой. Принимаю разочарованный выдох. Чувствую, как упрямые губы мажут по щеке и виску.

Есть бесконечное количество вариантов развития событий, но ни единого, при котором у нас хоть что-то получится.

Перевожу взгляд в зеркало, навожу фокус. Кажусь себе непривычно низкой и маленькой. Смуглая кожа резко контрастирует на фоне моей светлой.

— У тебя месячные? — продолжает нависать сверху Ратмир. Возбуждённый. Сильный. Настойчивый. Даже не верится, что мне удастся дойти в своей решительности до конца. — Видом крови меня не напугать, как ты уже знаешь.

Я прижимаю ладони к груди, придерживая полотенце. И набираю в лёгкие больше воздуха.

— Дело в другом, Мир. Тот формат отношений, что ты предлагал — мне больше не подходит.

Стиснув челюсти, прожигает взглядом. Заметно гасит внутреннюю вспышку гнева, а потом вполне искреннее интересуется:

— Долго думала?

— Достаточно для того, чтобы отказаться.

Пульс сбоит. Противоречия рвут на части. Да-нет. Нет-да. Я не накидываю себе цену. Мне действительно непросто выстраивать взаимодействие, базирующееся исключительно на сексе.