Я— невеста. А Эрика всего лишь гостья на моем празднике.

— Ты нервничаешь, я чувствую.

— Ну, конечно, нервничаю, — спокойно выдыхаю. — Если хочешь знать, я ревную.

— Это приятно, — грубовато смеется он.

— Андрей, — пшикаю.

— Всё-всё.

— Прости, — лепечу, утыкаясь в ткань пиджака носом.

— Скоро твои извинения, Вера, перестанут охранять ЮНЕСКО. Они становятся слишком частыми.

Смеюсь расслабленно.

— Пошли. Познакомлю тебя со всеми. Если будет что-то не так, говори обязательно.

— Ладно.

Как только мы выбираемся на улицу — сразу же оказываемся в окружении огромной толпы. Меня представляют куче людей: женщинам, мужчинам, подросткам, детям. Я немного впадаю в ступор от такого количества имен, фамилий и родственной принадлежности. В ушах гул.

Семья Адриана до переезда в Грецию долгое время жила в Грузии, отсюда такое неплохое знание русского языка и кавказских традиций. Ресторан, который выбрал Адриан, тоже грузинский. Нас усаживают во главе стола у стильной арки, украшенной срезанными белоснежными цветами.

Украдкой поглядываю на Наталию, Фиалу и Эрику, которые размещаются справа от нас. Женщины довольно активно разговаривают, Хлоя рядом с ними размахивает руками и тут же подбегает.

— Вера, какое красивое платье, ты отлично выглядишь.

— Спасибо, у тебя тоже, — одобрительно киваю на стройные ножки.

— Это комбинезон, вообще-то, — по подростковому закатывает она глаза. — Поздравляю вас, — искренне обнимает нас с Адрианом по очереди. — Береги папочку.

— Постараюсь, — смеюсь, поглядывая на мужа, разговаривающего с Янисом, своим кузеном.

Первые несколько часов проходят немного скованно. Пусть работа и научила меня держать лицо и быть общительной, чувствую себя слишком уязвимой, словно ожидая подвоха. Но его все нет.

Родственники по очереди поднимаются семьями, чтобы нас поздравить. Говорят тосты, подшучивают друг над другом и вручают подарки с цветами. Адриан смотрится расслабленным, домашним, и я тоже, глядя на него, позволяю себе успокоиться и развлечься.

А когда отправляюсь в уборную, снова встречаю маму с Эрикой.

— Вера, — приветливо улыбается Наталия и даже приобнимает меня, посматривая на скрытый под платьем животик. — Мы весь день обсуждаем, какая же ты русская красавица и как тебе идет белый цвет. Идеальная невеста.

— Спасибо, — смущаюсь.

— Адриану повезло. Я очень надеюсь, что вы будете счастливы. В конце концов, для счастья в итоге приходит время… Всегда.

— Я тоже на это надеюсь, — вежливо отвечаю.

Несчастья нам и вправду хватило.

Зайдя в туалет, первым делом смотрю на себя в зеркало, раздумывая, как бы поправить потекший от слез макияж.

Дверь сзади хлопает, я озираюсь.

— Привет, — выговаривает Эрика.

— Привет, — отворачиваюсь к сумочке.

Нервничаю.

Украдкой наблюдаю, как она подходит ближе и останавливается по левую сторону. Тоже разглядывает себя в зеркале.

— Поздравляю, — произносит, не сводя глаз со своего отражения. — Долгих лет.

— Благодарю.

Эрика обладает ослепительной красотой. Броской. Но… какой-то холодной, что ли. В ней не чувствуется теплоты или того, что мы обычно ждем от близких людей. В жизни нам не нужны красивые картинки. Хочется уже не видеть, а ощущать, что ли. Чувствовать себя рядом с человеком нужным.

— Прости, — слышится слева, и я снова изучаю ее озадаченное лицо.

— За что? — приподнимаю брови непонимающе.

— Ты знаешь.

Вздыхаю трудно и еле заметно киваю.

Конечно, я все знаю.

Сдохни, сука. Мертвый голубь в коробке. Так может мстить только озлобленная женщина. И никто кроме. Даже Вознесенский до такого бы не додумался.

Её «прости» безмерно раздражает.

— Я могла потерять своего ребенка, — в укор выговариваю. — Ты это понимаешь?

— Я тоже… Могу потерять своего. И до сих пор этого боюсь, — парирует она.

Резко поворачиваясь, теперь смотрю на отточенный гордый профиль.

По всей видимости, за фасадом «сильной и независимой» тоже многое скрывается. Стоит только вспомнить, как она сбежала в Грецию от мужа-тирана.

— Я… не собираюсь отбирать у тебя Хлою, — возражаю. — Она хорошая девочка и уверена — тоже не ищет во мне маму. Тем более мама у неё уже есть. Но манипулировать Адрианом и своей семьей я не позволю. И нам не обязательно быть подругами или врагами.