Как и в прошлую их встречу наедине, присутствовал зачарованный стол, еда и питье, а платье Олессы выгодно подчеркивало ее фигуру.

— Они умны и потом ждут, — сказала Олесса. — Если битва у Провала закончится провалом, то они выскажут мне сразу за все, за отказ в выборе мужа, за войско Великой Степи, пропущенное через земли Империи, за погибших в битве и ссору с Алавией. Но так как битвой руководишь ты, Бранд, то я уверена в успехе и не сомневайся, поддержу тебя всеми силами империи!

— А если я все же не справлюсь? — спросил Бранд.

Похоже, сбить словесно Олессу не удалось, впрочем, тут требовался скорее кто-то вроде Минта. Обычного живого Бранд еще смог бы увести болтовней в сторону, но не императрицу, тем более влюбленную императрицу, похоже определившуюся со своими действиями.

— Тогда и все остальное не будет иметь смысла, — просто ответила Олесса.

— Вряд ли разумно…

Бранд хотел напомнить, что скоро умрет, что не стоило ставить судьбу империи в зависимость от одной битвы. В империю он завернул случайно и, если бы он не заехал в Твердь, то любовь Олессы так и не проснулась бы, и она выбрала бы себе мужа и правила спокойно. Бранд хотел напомнить Олессе, что жизнь шла и без него, и продолжится без него, и не стоило так надрываться, но жизнь немедленно напомнила ему, что слова и уговоры не его стихия.

— А любовь вообще неразумна! — крикнула Олесса, ударяя рукой по столу.

Тот треснул и сломался пополам, еда рассыпалась, покатились в разные стороны фрукты и земля жадно начала поглощать напитки.

— Кто сказал, что только герои могут идти наперекор всему и добиваться своего?! — звон голоса вскочившей Олессы оглушал и рвался за пределы шатра. — Кто сказал, что нужно сидеть и ждать, пока герой вернется?! Говори, Бранд, говори, что еще нужно сделать для успеха твоего дела!

Бросить вызов небесам и свергнуть богов в Бездну, чтобы они взаимно уничтожились, подумал Бранд, но вслух, конечно же, не сказал. Если бы Ордалия не подарила ему свою книгу, самое время было бы попросить Олессу о какой-нибудь священной реликвии, благо в Турсе почитали не одного, а сразу трех богов превыше прочих.

— А если я скажу, что надо сидеть в стороне и ждать? — спросил он спокойным тоном.

Олесса стояла напротив, прекрасная в своем гневе, напоминая Светлейшую, которая, бывало, закатывала и более грозные и громкие сцены.

— То я тебе не поверю! Войска империи составляют две трети воинов у Провала! Если я уведу войска, героев, демонологов, то кто будет сражаться?! Закрытие опять провалится и погибнет еще больше живых! Или…

— Или что?

— Ты пытался проникнуть в тайну хозяина подземелий, который вызвал Прорывы Бездны в половине стран Мойна в прошлом году, — ответила Олесса чуть напряженным голосом.

Показной гнев и крики ее стихли, теперь она размышляла, устремляя все силы на то, чтобы разгадать эту тайну, помочь Бранду или как-то поддержать его, приобщиться, помочь делу. Если бы Олесса испытывала такую же страсть к подвигам и защите живых, из нее вышла бы великая героиня, подумал Бранд.

Красота Олессы, ее формы, подчеркнутые платьем, все еще вызывали отклик в Бранде, хотя и меньше, чем в прошлый раз. Деградация брала своё и в этом вопросе, несмотря на героическую борьбу «Адаптивного Сопротивления» с ним.

— Тайна завладела тобой? Нет, исключено, с тобой Скрытник, чемпион Серканы, он бы заметил!

— То есть я не могу стремиться к Прорыву? — спросил Бранд.

— Только не ты! Алмазный Кулак всегда защищал живых, вставал на пути демонов и Проклятых, ты побеждал там, где победа казалась невозможной! — Олесса почти кричала, сжимая кулачки.

Остановилась и провела рукой по лицу, беря себя в руки.

— Ты собираешься заманить демонов Бездны в ловушку, — произнесла она торжествующе. — Подманить, истребить и затем уже закрыть Провал, когда у них не останется сил, чтобы тебе помешать!

Бранд только покивал, думая о том, что это очень хорошая история для прикрытия. Вранье, но хорошее, такое, в которое готовы были поверить живые, как дриады поверили, что он вырастит для них Перводерево и даст возможность вернуться к богам.

— Для этого нужно будет много войск, героев и демонологов! Банки Золотого Круга уже предложили свою помощь и предоставили деньги, это тоже твоих рук дело?

— Немного, — не стал отрицать Бранд.

Минт задел его словами, достучался до сердца. Олесса тоже пробила наросшую за годы броню или ей подсказало влюбленное сердце, изъясняясь терминами бардов? Пусть ее помощь и мешала, вредила, но это не отменяло того факта, что Олесса искренне пыталась помочь. Прилагала все силы ради общего дела, не ради того, чтобы добиться тела Бранда, и это задевало Кулака. Понуждало его ответить помощью на помощь, но что он мог предложить Олессе кроме своего старого тела и близкой смерти?

Детей? Но всю жизнь Бранд их избегал, а уж теперь, с такой-то деградацией!

— Я знала! — торжествующе вспыхнула Олесса. — Не мог ты желать смерти всем живым, как…

— Что как?

— Как тебя пытались опорочить в последние месяцы.

За этими почти спокойными словами стояла целая буря и, скорее всего, куча смертей.

— Я бы даже сказал, успешно опорочили, — задумчиво ответил Бранд, припоминая историю с судом героев.

Противодействие богов и их служителей? Как-то слабо. Демоны и их прислужники? Возможно. Из-за истерики Орданы не договорил с Шадроном, не сказал ему, что надо достучаться до Бездны и Бальбазара, подманить демолорда на имя Бранда. Может и к лучшему? В деле, затеянном Брандом, не было готовых рецептов и схем, опробованных другими героями, никто еще не творил подобного и оставалось только гадать, что же лучше.