Хотя… А вдруг Максим прав? Может копы и впрямь помогут? Отмажут нас по своим каналам, Игнатьева прижмут? Должна же быть на него управа!

— Ладно, — сдаюсь я, опуская руки. — Идем сдаваться. Пусть теперь они с этим дерьмом разбираются.

Максим коротко целует меня, одобряюще кивает. Поправляет лямку моей сумки, берет меня за руку.

— Мы со всем справимся, Маша. Я обещаю. Главное, мы вместе. А вместе нам ничего не страшно.

И мы идем прочь из сарая, прямиком навстречу воющим сиренам и мигалкам.

33

Максим

— Значит, вы утверждаете, что за вами устроили настоящую охоту? — следователь смотрит на меня с явным скепсисом, постукивая ручкой по столу. — Некто Виктор Игнатьев хочет прибрать к рукам ваш бизнес и ради этого запугивает вас? Я ничего не упустил?

Я устало тру переносицу, киваю. Мы с Машей уже несколько часов как в полиции, даем показания. Вроде бы внимательно нас слушают, но особого рвения разобраться я пока не заметил. Такое чувство, что нас просто мариновать решили. До утра продержать, а там видно будет.

— Послушайте, — я подаюсь вперед, пытаясь поймать взгляд следователя. — У меня нет причин вам врать. Да, я понимаю, как это звучит. Безумно, невероятно. Но клянусь, все так и было! Вся эта история с нападением на Олега, инсценировкой, угрозами… Игнатьев стоит за всем этим! А сейчас еще и киллеров за нами послал. Неужели этого мало, чтобы начать расследование? К н и г о е д . н е т

Следователь раздраженно вздыхает, трет подбородок.

— Господин Воронцов, давайте начистоту. Вы приходите сюда среди ночи, рассказываете, прямо скажем, фантастическую историю. Никаких доказательств, кроме ваших с девушкой слов. Одни домыслы и предположения! Как по-вашему, я должен на этом основании объявить в розыск уважаемого человека, владельца крупного бизнеса? Только из-за ваших фантазий?

Я чувствую, как внутри закипает ярость. Да что он себе позволяет? Он вообще служитель закона или как? По идее, должен защищать граждан, а вместо этого выгораживает подозреваемого!

— Это не фантазии! — цежу сквозь зубы, сжимая кулаки. — Там, на трассе, нас чуть не пристрелили! И за рулем я видел людей Игнатьева, готов головой поручиться! Чего вам еще надо? Трупов, крови? Так будут вам трупы, если не вмешаетесь!

— Спокойно! — следователь примирительно вскидывает руки. — Давайте без эмоций и угроз, хорошо? Никто не отказывается вам помогать. Просто ситуация непростая, щепетильная. Нужно все проверить, а на это требуется время.

— Только у нас этого времени нет! — взрываюсь я, вскакивая на ноги. Меня уже трясет от злости. — Пока вы тут штаны просиживаете, нас могут просто грохнуть! Игнатьев на этом не остановится, неужели не ясно?

В этот момент дверь открывается, и на пороге появляется заплаканная Маша. Она все это время давала показания в соседнем кабинете.

— Макс, — всхлипывает она, подбегая ко мне. — Ничего не выходит! Они мне не верят, считают, что я все выдумала! Нас сейчас отпустят, но помогать не станут!

Я стискиваю челюсти так, что на скулах ходят желваки. Ну конечно. Всем насрать. Всем плевать на нас с Машей, на то, через что мы прошли. Никому нет дела.

Что ж, прекрасно. Будем выкручиваться сами. В конце концов, не впервой.

— Идем отсюда, — бросаю я Маше, подхватывая наши сумки. — Нечего время терять.

— Погодите! — следователь тоже поднимается, машет руками. — Вы не можете вот так просто взять и уйти! Вас могут…

— Да идите вы! — обрываю его, распахивая дверь. — Сами разберемся. Без вас, бездельников.

34

Мы бредем по ночным улицам, не разбирая дороги. Куда идти, что делать дальше — я понятия не имею. После отказа полиции помогать на душе совсем погано. Одна надежда была — и та лопнула как мыльный пузырь.

— Макс, — осторожно трогаю я его за рукав. — Что будем делать? У нас же ни денег, ни крыши над головой. Если Игнатьев снова нападет на след…

— Не нападет, — мрачно обрывает он. И добавляет после паузы. — Есть у меня одна мыслишка. Только тебе не понравится.

Я с подозрением смотрю на него. Ох, что-то мне это не нравится. Уж больно решительное у него лицо. Будто что-то задумал.

— Объясни! — требую я. — Что за мыслишка? При чем тут я?

Максим останавливается, разворачивает меня к себе. Заглядывает в глаза — серьезно, пронзительно. У меня мороз по коже от этого взгляда.

— Маш, ты мне веришь? — спрашивает он, сжимая мои плечи.

— Д-да, — запинаюсь я. — Конечно верю. Но к чему ты…

— Вот и славно, — кивает он. — Тогда слушай сюда. Сейчас мы с тобой поедем в одно место. К человеку, который сможет нам помочь. Возможно, единственному, на кого я могу рассчитывать.