— Спасибо, Самиран, — услышал я. — Я ценю твою заботу.

— Но я думал…

— Ты всё хорошо придумал, — продолжил голос Саны, отдаляясь. — Мне всегда было трудно покупать запретное.

— Но я хотел…

— Я знаю, чего ты хотел. Уходи.

— Но я просто хотел поговорить о старых добрых временах, когда я и ты…

— Я слышала, что твоя супруга — грязерожденная с ветролома. Но и она не должна жить с предателем.

Моя надежда на любовное приключение с Саной разбилась так быстро, что я не успел расстроиться.

Я словно протрезвел от буйства гормонов.

«Ничего, — рассудил я. — Можно и потерпеть. Можно воздержаться. Просто надо взять себя в руки… Впрочем, нет. В руки себя брать не надо».

О, Создатели, как же хочется во дворец Ач-Чи!

Размышляя, я почему-то оказался не у двери своей комнаты, а у покоев Реоа. Поддавшись необдуманному порыву, постучал.

Целительница открыла сразу, будто стояла под дверью. На лице её я не заметил ни надежды, ни радости от моего появления. Не было на нём и следов слёз, которые должны быть из-за её постоянно меняющегося настроения.

— Опять ты? — резко пропищала она.

— Я это, я тут подумал…

— Хочешь меня ещё раз наказать?

— Да. То есть — нет. Я хотел поговорить о старых добрых временах, когда ты и я…

— Знаю я, чего ты хотел. Иди дальше.

И Реоа с лёгкостью закрыла тяжёлую трёхметровую дверь покоев. Будто применила «Тяжёлый Удар». Или будто ей кто-то помог.

Я приложил ухо к дверной щели. Прислушался — кто мог быть с Реоа? Сначала я услышал шорох, потом резкий писк — через щель целительница прокричала в моё ухо:

— Я всё вижу, Самиран. Уходи.

Я отскочил от двери. Потирая оглохшее ухо, пошёл по коридору. Будто решил проверить охрану дворца. В конце коридора должен стоять ночной дозорный. Кто дозорный этой ночью?

«Пендек», — напомнил Внутренний Голос.

Но Пендека на посту нет. Неужели… Не может быть! Реоа не могла настолько измениться. Она отказывалась даже стоять рядом с грязерожденным. Уж тем более не будет с ним возлежать!

Скорее всего, Пендек покинул пост, чтобы поглазеть на статуи полуголой Морской Матушки. Ещё в первые дни нашего пребывания в Портовом Городе я заметил у Пендека интерес к религии сиабхи. Ради этого он ходил со мной и Реоа в Мир Вещей, надеясь узнать больше о богине.

Правда, теперь я подумал, что ходил он с нами вовсе не из-за Матушки.

? ? ?

Я ожидал найти Пендека в зале со священными изваяниями богов сиабхи. Но обнаружил только Инара. Сложив руки на груди, он стоял напротив статуи Морской Матушки и мрачно смотрел на её каменные сиськи, накрытые золотыми раковинами.

— Любуешься? — спросил я.

— Хочу понять, самый старший, зачем низкие поклоняются столь отвратительному существу?

Я тоже мог бы спросить: зачем дивианцы поклоняются Двенадцати Тысячам Создателей, правда о существовании которых менялась с каждой новой религией?

— Глупцы, наверное?

— Это понятно, что глупцы, — с досадой ответил Инар. — Но даже глупцы знают, что опасно поклоняться выдуманной богине, когда перед ними ходят настоящие боги.

— Ты о высших людях?

— Наш гнев способен убить их всех. Наша милость способна осчастливить их. Но вместо наших изваяний, как это принято у ач-чийцев и других народов низа, портовые возводят идолы отвратительной каракатице и какому-то земляному червю.

— Подземный Батюшка, — поправил я.

— Да какая разница.

Я не ожидал от Инара таких мыслей. Мне он казался простым парнем, любителем повоевать, посмеяться и поухаживать за девушками. Инар был образованнее меня, в детстве у него было больше учителей, чем у Самирана. Вероятно, он не считал нужным разговаривать со мной о серьёзном?

— Быть может, сиабхи в нас не верят из-за того, что мы примелькались? — ответил я.

— Как это?

— Настоящее божество должно быть недоступным. Чем оно реже себя проявляет, тем сильнее в него верят. Желательно, чтобы вообще не проявлялось, как Морская Матушка. Тогда и вера в него будет нерушимой. А мы — что? То договариваемся с сиабхи, то торгуем, то…

О войне я умолчал, чтобы не дать лишний повод лазутчикам сиабхи.

Инар кивнул:

— То же самое сказал Котахи Патунга в своей речи после воинского смотра.

«Пусть мы сильнее низких, но мы слишком часто встаём лицом к лицу к ним», — напомнил мне Внутренний Голос.

Дав мне паузу на подсказку от Голоса, Инар продолжил:

— Получается, что Кохуру были правы, предложив Совету истребить всех портовых? Боги не договариваются.

Я неопределённо мотнул головой. Разговор о правоте Кохуру мне не нравился, я сменил тему: