— Не Бога Смерти, а Бога Мертвых, но спасибо за понижение в должности. Сначала идет — мрачный жнец, а потом — страж. Я буду следить за твоим обещанием. Если ты хочешь участвовать в церемонии, я приглашаю тебя остаться… но это твой последний шанс уйти. — он сделал паузу, ожидая моего ответа, но, когда я открыла рот, его глаза закрылись, пряча эмоции на лице.

— Вообще-то, я хотела попросить об одолжении. — брови Эссоса приподнялись. — Ты можешь… — мой голос сорвался, и я сделал вдох. На этот раз его рука легла на мое колено, даря тепло. — Это глупо, но не мог бы ты починить мой телефон? Он сломался в аварии. Я не буду отправлять смс или звонить, мне просто хочется посмотреть фотографии моих родителей и кота.

При упоминании о Вафле Дэйв поднял голову, а затем качнул ею, всем видом показывая свое отвращение.

— Конечно, — сказал Эссос, чуть ли не вскочив со своего места. Он убрал руку с моей ноги и протянул мне мой телефон, появившийся из воздуха. Экран стал гладким и без единой трещинки. Я с благодарностью взяла его и сжала в руке.

— Уверена, что тебе уже многие рассказывали, о чем сожалеют после смерти. — я пожала плечами, не глядя на него, а уставившись на темный экран своего телефона. — Моя мама прислала мне сообщение — она спрашивала, чем я хочу заняться летом, а я проигнорировала его. Я готовилась к вечеринке и устала от одного и того же разговора о том, что хочу делать после колледжа. Моим последним сообщением маме было сообщение о том, что я пропущу День матери из-за игры в волейбол. Очевидно мне тоже пришлось умереть, чтобы понять многое. Я всегда называла их своими приемными родителями, но они значили намного больше. Они были моими родителями, но мне казалось, что если я скажу им об этом, то тем самым предам своих биологических родителей.

— Ничего страшного, что у тебя были сложные отношения со своими родителями. Все отношения сложны, а семейные, наверное, самые непростые. Даже у меня сложные отношения с семьей. — его рука коснулась моей щеки, смахнув слезу почти с благоговением.

— У Богов тоже есть семьи? — спросила я, пытаясь отвлечься от нахлынувших слез.

Сидеть и рыдать — явно не по-королевски.

Эссос откинулся назад, усмехнувшись.

— У меня есть мать и отец, братья и сестры, как и у большинства людей. Возможно, все сложнее, потому что я так долго жил и так много видел. Ты узнаешь о моей семье, но только в последний месяц перед балом. Они могут произвести неоднозначное впечатление, поэтому мы… Сибил и я… храним эту информацию до тех пор, пока в ней не будет необходимости.

— Твои мама и папа — боги?

Эссос фыркнул, но продолжил.

— Они — создатели этого мира. Своей магией они создали множество мелких богов и богинь, растений и деревьев. Однако только я и мои братья и сестры являемся их истинными потомками.

— Сегодня вечером у нас будет официальный ужин и небольшое собрание после него. Это будет происходить ежедневно, чтобы у меня была возможность поближе познакомиться с оставшимися. — Эссос спрятал ожерелье и тщательно застегнул пуговицы на рубашке. — Не удивляйся, если в доме появятся другие боги. У меня много работы, и, как я уже говорил, для начала Призвания требуется определенное стечение обстоятельств, так что это редкость. Мы стараемся не вмешиваться, чтобы не беспокоить вас, но моя сестра, ну… — он прервался.

Я ждала, пока он собирался с мыслями.

— Некоторые люди будут пытаться манипулировать тобой и настраивать тебя против меня. Они будут лгать тебе обо мне или даже хуже. Я буду стараться держать их подальше, но точно не гарантирую этого. Все, о чем я прошу, если ты решишь, что не хочешь больше оставаться здесь, сразу же скажи мне. Ты не моя пленница. Но самое главное, Дафна… — он сделал паузу, ожидая пока я посмотрю ему в глаза. — Мне нужно, чтобы ты доверяла мне. Иногда вещи не всегда такие, какими кажутся, и я ненавижу, что мне приходится все скрывать от тебя, но это может быть опасно. Я обещаю, что когда все закончится, то все тебе расскажу, а пока, как я уже объяснил, есть правила, и все здесь должны им следовать. Ты мне веришь?

— Почему ты не можешь быть со мной до конца честным? — спросила я. Доверие — это понятие, которое мне всегда было трудно постичь. Я заметила, что, когда что-то легко дается, то также легко рушится. Когда я только попала в систему патронатного воспитания, то легко доверяла, но этим доверием злоупотребляли снова и снова. Если я не буду доверять кому-то свое сердце, оно не сможет разбиться. И все же в этот момент мне хотелось ему поверить. Сидя здесь и глядя в его глаза, я видела то, как сильно он хотел, чтобы я ему доверяла. Однако до сих пор все, было манипуляцией. Нас ловко заманили сюда и говорили правду только тогда, когда это было удобно ему.

— Потому что это противоречит правилам. Думай об этой церемонии как о луковице… мы должны медленно раскрывать информацию. Я не собираюсь умолять тебя, но попрошу в последний раз. Пожалуйста, доверься мне.

Но доверяла ли я ему? Придется подождать и узнать это.

Я не спеша шла обратно в свою комнату, изучая по пути картины в коридорах. Я заметила Моне и остановилась перед картиной из серии «Кувшинки». Я снова и снова прокручивала в голове слова Эссоса о том, что он король, Бог и управляющий Подземным миром.

Я вспомнила обо всем, что знала о смерти и Загробной жизни. Вспомнила о мифах, связанных с ней… рае, аде, карме, реинкарнации. Вспомнила о том, что узнала на занятиях по православию и в жизни.

Мне стало жаль, что я не воспользовалась своим временем, чтобы задать ему больше вопросов о том, чего ожидать от будущего. Вместо этого потратила его, любуясь тем, как очки делали его глаза голубее, и размышляя о том, каково это — расстегивать пуговицы на его рубашке.

Я должна была узнать, насчет Загробной жизни. Должна была спросить его, почему он так долго один. Должна была спросить о многом другом, но боялась, что придется открыть свое сердце.