Я хотела расспросить больше о его братьях и сестрах, но его последнее предложение заставило меня задуматься.

— Если я спрошу, что это было, ты уйдешь от ответа? — он сделал глоток вина, затем кивнул. — Хорошо, тогда я не спрашиваю. Богом и Богиней чего являются другие твои братья и сестры?

— Сможешь ли ты дождаться бала, чтобы узнать это?

Я оставила вино нетронутым, тупая пульсация в голове становилась все сильнее. Она длилась с тех пор, как я вернулась в сознание. Мне удавалось отгонять ее, но боль усиливалась.

— Есть ли у меня выбор? — я сохранила невозмутимое выражение лица, уже зная ответ.

— Нет. Я уже рассказал тебе о Галене, и обещаю, Сибил расскажет об остальных. Мы просто держим это близко к сердцу. У людей есть свои религиозные убеждения, когда они приходят в Загробную жизнь… выяснение того, что существует Бог Богов и Погоды или Богиня Звезд и Победы, обычно вызывает ненужные волнения. Мы оставим эту информацию для финалистов. — Эссос лукаво подмигнул мне, когда перечислял богов и богинь, и что-то во мне надломилось. Думаю, это моя решимость изобразить его плохим парнем. Он пытался.

Эссоса, похоже, не беспокоило мое продолжающееся недовольство. Должно быть, он сталкивался с этим бесчисленное количество раз во время каждого Призвания. Интересно, как это происходило с каждым поколением женщин, которые, должно быть, все были такими разными. Группа женщин 1800-х годов должна была кардинально отличаться от тех, кто находится здесь сейчас. Хотя неизменно должны были быть упрямые, настырные женщины вроде меня.

— Тогда расскажи мне, что не запрещено.

— Ты. Ты не запрещена.

Я закатила глаза и отодвинула свою пустую тарелку. Затем потерла свой вздувшийся живот, не заботясь о том, как выгляжу перед ним. Я решила, что спасение моей жизни означает, что мне не стоит беспокоиться о том, что он думал о моем еде.

— Считаю, что я вне зоны доступа.

Он положил свою салфетку на стол, отодвинув тарелку.

— Тогда мы подошли к концу нашего свидания. — он потянулся к моей руке, лежащей на столе.

— Ты называешь это свиданием?

— Ну, да. Я пригласил тебя на прогулку по садам, покатал на лошади, и мы поужинали. По-моему, это чертовски хорошее свидание. По-моему, твои современники называют его «достойным обморока».

— И ты взял меня на работу, — сухо заметила я.

Эссос вскинул руки в воздух, выглядя раздраженным и удивленным. Я не была уверена, какая эмоция побеждала в этот момент.

— Только потому, что ты меня об этом попросила!

Я поднялась без помощи Эссоса.

— Думаю, единственное, чего не хватает сегодня вечером, это танца. — я протянула ему руку. Никогда не понимала, когда кто-то говорил, что глаза тлеют, но сейчас это единственный способ описать его взгляд. Где-то глубоко в них горел огонь, который могу потушить только я.

Эссос щелкнул пальцами, и из ниоткуда зазвучала тихая музыка. Свет вокруг нас погас, создавая своего рода занавес, отделяющий нас от кухни. Его рука взяла мою и притянула меня к нему.

Это не обычный вальс, которым мы занимались во время тренировочных балов. Эссос прижимал меня к себе, одной рукой поддерживая мою спину, а другой крепко сжимая мою руку. Я прижалась головой к его груди, утешаясь стуком сердца и ощущением безопасности в его объятиях. Меня смутило это чувство, смутило то, что меня тянет в разные стороны.

Я не боролась с этим сейчас. Слишком устала. Голова раскалывалась, но я не думала об этой боли. Думала только о том, как он держал меня. Как заставлял меня чувствовать себя непобедимой, несмотря на мои недавние встречи со смертью, и как невероятно он пах.

Мы качались несколько мгновений, мои веки становились все тяжелее и тяжелее. Я услышала, как Эссос шептал мне на ухо, но не могла разобрать слова, так как на меня навалилась вся тяжесть дня. Мой разговор с Галеном словно состоялся много лет назад, а не сегодня днем. Не успела я даже понять, что задремала, как Эссос подхватил меня на руки.

— Я и сама могу идти, спасибо тебе большое, — пробормотала я, обхватывая его шею руками. Нос Эссоса прижался к изгибу моей шеи. Это самое интимное, что он сделал.

— Мне кажется, леди слишком много протестует, — прошептал он, унося меня в постель.

Когда я проснулась, Кэт сидела у моих ног и гладила Дэйва. Я улыбнулась, все еще находясь во власти своего сна.

Я сидела за своим столом и просматривала приведенные выше данные о смертельной жатве. Недавние засухи повлияли на то, что у них будет в хранилище, и я не в восторге. Кто-то вмешался и испортил мою работу, и я злюсь из-за этого. Все, что связано с моим столом и кабинетом казалось слишком строгим, слишком ярким.