Каким-то образом тварь за личиной безумной девушки принимала на свою игрушку всё, через что им приходилось проходить.

Впрочем, то, что она держала в руках, и «куколкой» уже назвать было нельзя: обугленный кусок глины, в котором мужчина узнал куколку по одной лишь форме и тому, с какой нежностью она её держала.

С другой стороны был напавший на них урод. И он во всех смыслах был уродом: в разодранном костюме, со снятым с головы скальпом, в бесчисленных порезах, которые Чарльз при всём желании не смог бы подсчитать, без руки и ноги, которые были словно чем-то отсечены.

Чарльз предполагал, что отсечены самим смещённым по оси пространством, как бы абсурдно это ни звучало.

Словно этого мало, на месте одного глаза у ещё одного «не» Фишера зияла дыра, в которой можно было увидеть безграничную пустоту, само воплощение всепоглощающей Бездны.

Самым здесь пугающим было то, что тело ублюдка постепенно восстанавливалось. Возвращались конечности, собираясь из чистой энергии; постепенно восстанавливалась одежда.

И вместе с этим в окружающем пространстве подымалась рябь. Безумно пугающая рябь, которая, впрочем, вместе с этим словно манила. Обещала всё на свете, не требуя в обмен никакой цены.

Любые желания могли быть исполнены.

«Вам лучше не смотреть слишком глубоко в Бездну, Мистер Харрисон», — раздался в голове мягкий шепот.

Специальный инспектор знал, что засевшая в его голове тварь была права. Он послушно отвёл взгляд, всеми силами пытаясь не всматриваться.

— Я, кажется, понял, кого Мистер Стивенсон отправляет на съедение, — едко прокомментировал Феликс, с интересом разглядывая тварь перед собой. — Жалкое ничтожество. Ещё более жалкое, чем мы.

— Нет никого более жалкого, чем мы, красавчик, — возразила другая версия Фишера.

Мужчину они игнорировали, словно пустое место.

И, став ненароком свидетелем их… противостояния, специальный инспектор был даже рад этому.

Не говоря уже про другой нюанс.

«Проклятье, я никогда не привыкну к тому, что в этом мире кто-то может спокойно говорить в открытом космосе!» — выругался мысленно Чарльз, прикладывая сверх максимума усилий, чтобы не заорать благим матом.

Он в грёбаном открытом космосе! КОСМОСЕ!!! Бесконечном космосе какого-то другого мира! Как он, чёрт возьми, без демона вернётся назад?! Никак! А из-за этой грёбаной книги он даже сдохнуть не сможет!

— Но ведь и среди ничтожеств есть ещё большие ничтожества, так? — приподнял бровь Феликс.

— Среди нас много обезумевших животных, — сладко улыбнулась Эмма, соглашаясь. — Бесчисленные улыбающиеся звёзды. И как можно после этого принять и простить?

Феликс, словно услышав кодовую фразу, на миг застыл. В его глазах мелькнуло осознание чего-то.

— Так вот что малышка Сэнди имела в виду под улыбающимися звёздами…

Восстановившаяся тварь утробно зарычала. Чарльз впервые слышал столько эмоций в одном лишь рычании. Боль, голод, страстное желание, жадность, просачивающийся страх и отчаяние. Океаны отчаяния.

На лицо урода вылез широкий оскал. Фишер и его женская версия оскалились в ответ. И пусть их оскалы были такими похожими…

Чарльз определённо мог сказать, насколько сильно они отличались.

Мужчина задавался вопросом, почему они дали своей «злой» версии восстановиться, но, как оказалось, это было сделано не просто так: когда чудовище уже хотело напасть, космическое пространство искривилось.

В следующий миг за спинами Феликса и Фишера начал медленно появляться гигантский космический корабль. Космический корабль, в котором спокойно могла поместиться целая флотилия.

Словно два порочных близнеца, Феликс и Эмма переглянулись.

Рядом с ними незаметно появилась ещё одна фигура. Чарльз в отчаянии застонал.

Оказавшийся рядом с Феликсом и Эммой мужчина в серебристом костюме мог похвастаться седыми волосами, среди которых ещё виднелись светлые локоны, и безумно яркими, будто бы поглощающими свет голубыми глазами.

В тот же миг мужчина вытянул руку, в которой был какой-то футуристический бластер, и сделал выстрел.

— Улыбочку, ублюдок.

На огромной скорости по космическому пространству пронеслась рябь, достигнув цели. В тот же миг окончательно потерявшая форму версия Фишера на миг застыла, после чего размякла, потеряв сознание.