– Хлоя. Моя Хлоя.

– Привет, – коротко машет Хлоя Эбби и смущенно улыбается.

На линии повисает тишина, пока Эбигейл смотрит в экран с открытым ртом.

– Рид, – зовет она мужа. – Мне вкалывали что-то во время родов? Кажется, у меня глюки.

Рид замечает в кадре Хлою и тоже приоткрывает от удивления рот.

– А я, видимо, до сих пор в обмороке.

С губ вновь срывается смешок. Притягиваю к себе Хлою и оставляю поцелуй на ее виске. Она прикусывает губу, пытаясь скрыть рвущуюся наружу улыбку.

– Охренеть, – выдыхает Рид.

– Не выражайся при ребенке! – отчитывает его Эбби.

– Но Кэтрин же спит! И я вообще не уверен, что младенцы хоть что-то слышат.

– Что за вздор?

– Она так громко орет, что, ставлю миллион долларов, сама уже оглохла от собственных криков.

Эбби закатывает глаза, пока я фыркаю от их дискуссии.

– Ладно, мне, конечно, очень интересно, что еще за «моя Хлоя», так что будьте готовы к допросу завтра, когда мы увидимся! – Сестра пронзает нас суровым взглядом.

– Мы готовы, Эбби, – улыбаюсь, все еще не выпуская из объятий Хлою.

– Хотите посмотреть на малышку? Ой, ну, конечно, хотите, – отвечает Эбс за нас, и мы с Хлоей смеемся.

Эбби подносит камеру к маленькой прозрачной люльке, в которой мирно посапывает крохотный человек. На ней розовый комбинезон, а ее короткие светлые волосы слегка взъерошены. Когда Эбс приближает зум, губы Кэтрин приоткрываются, а уголки губ дергаются в подобии улыбки. Это заставляет мое сердце пропустить удар. Чувствую, как на глазах выступают слезы от милоты.

Прямо передо мной, пусть даже через экран, – плод любви двух людей, который можно потрогать. Их любовь стала осязаемой. Это ли не чудо?

– Она прекрасна, – шепчет Хлоя, выводя тем самым меня из состояния транса.

– И такая… крохотная, – шепчу и я.

– Не могу поверить, что она вылезла из тебя, – говорит за кадром Рид, вызывая у меня усмешку.

В этот момент из динамика доносится плач малышки, и Эбби переключает камеру обратно на себя.

– Кажется, она снова хочет есть. Аппетит у нее точно в Рида! Я позвоню позже. Целую!

Не успеваю ничего ответить, потому что Эбби отключается. Я бросаю телефон на панель и откидываюсь головой назад с широкой улыбкой на лице.

Когда Эштон сбрасывает звонок, мои глаза становятся влажными от слез, а сердцебиение замедляется настолько, что, кажется, оно больше вообще не бьется. Я словно не могу дышать. В груди кровавым пятном разливается озеро боли. Смотрю в одну точку прямо перед собой, но ничего не вижу, перед глазами – пелена.

– Хлоя, – взволнованно зовет Эштон, зарываясь ладонью в мои распущенные волосы. – Все в порядке?

Медленно поворачиваюсь к нему, пытаясь прийти в себя и прогнать непрошеные слезы, но не выходит. Коротко и часто моргаю, не в силах вымолвить и слова. Силуэт Эштона размыт, но я все же вижу, как он тянется ко мне, чтобы отстегнуть ремень безопасности, а затем обхватывает мое лицо ладонями.

– Милая, – шепчет он. – Иди ко мне.

Я не шевелюсь. Просто не могу. Мое тело словно онемело.

– Пожалуйста, Хлоя, – вновь просит он.

По моей щеке стекает слеза, и он смахивает ее большим пальцем. Нахожу в себе силы сделать глубокий вдох. Прикрываю веки, стараясь прийти в себя, и делаю то, о чем он просит.

– Что случилось? – выдыхает он, когда я устраиваюсь на его коленях.

– Это все было чертовски глупой затеей, Эштон, – шепчу, пока по лицу струятся слезы.

– Что именно?

– Мы.

– Мы?

Боюсь взглянуть на него, но по интонации и так понимаю, что он пытается разгадать резкую смену моего настроения, но ничего не выходит.

– Ты заслуживаешь девушку, которая будет делать тебя счастливым.

– Ты делаешь меня счастливым.

Зажмуриваюсь, уткнувшись лбом ему в ключицу.

– Что тебя так расстроило? – тихо спрашивает он, пропуская мои волосы сквозь пальцы.

– Ты… Боже. Ты будешь хорошим отцом, Эштон.

– И ты будешь прекрасной матерью, милая. Но думаю, нам пока рано говорить о детях.

С губ срывается всхлип.

– Нет, я не буду… – Набираю полные легкие воздуха, чтобы рассказать ему, но это дается мне с трудом. – Я была беременна. Когда я сообщила об этом Фрэнку, он начал кричать, что это не его ребенок, а я… раздвигаю перед всеми ноги. Что казалось абсолютным бредом, потому что я никогда ни с кем не спала. Кроме него. И он избил меня до такого состояния, что я… Что я потеряла ребенка…