— Жуть какая.

— Ты про церковь?

— Про людей. Они неубиваемы.

— Не сомневаюсь. Они одержимы, а сила дьявола превосходит любую другую силу, — Варя закусила губу, — церковь долго держалась. Видишь, тут светлая магия есть.

Вятко заинтересовался, но не видел ничего, кроме пепелища. Его отвлекало шипение и кровожадные взгляды, но больше пугали улыбки.

— Поможешь?

Вятко кивнул, помогая убрать истлевшие поленья. Что-то блеснуло золотом под завалом, и Варвара схватилась за позолоченную рамку иконы. Пальцы обожгло, она сморщилась, но продолжила держать. На нее смотрело истерзанное лико Бога. Кто-то изрезал его ножом и испачкал черной краской.

— Осквернение церкви большой грех, как сказал бы Ворон, — цокнул языком Вятко, — у тебя пальцы красные. Давай мне, — забрал у нее икону.

— Она пришла сюда уже с подселением, — сзади подошел Мрак.

— Ты опять ВИДЕЛ? — ужаснулся Ловящий.

Тот мрачно кивнул.

— Кто-то тут промышлял дьяволом. И переманил на свою сторону.

— Да, тут все погрязли во грехе, — кивнул Всеволод, — они ничего не говорят. На них стоит обет молчания. Если они что расскажут, то самоуничтожатся.

— Похоже, зачала ребенка она уже тут, — продолжил Богдан, — не исключено, что с тем, кто и соблазнил ее речами о великой силе.

— Яро с ней был. Я видел их вместе.

— Яро был человеком до проклятья, — возразила Варвара, — из них высосали душу. Всю без остатка. Я пыталась найти хотя бы крупицу, но не смогла.

— Я все исправлю.

— Каким образом? Сожжение не исцелит землю и их тоже.

— Я буду действовать по своим правилам, — Мудрый снял с груди амулет, достал из сумки небольшой нож.

Богдан закатил глаза. Как священнослужителю для него до сих пор было дико наблюдать за тем, как по-варварски колдует Мудрый.

— Я помогу, — Варвара достала букет засушенных трав, — нужно раскурить их. Ладан изгоняет нечисть. В их случае немного притупит их злость.

— Мрак, тебе лучше отойти подальше, — предупредил Вятко, но Ясновидец заупрямился.

— Может получится вновь…

— Ты самоубийца или как? — не выдержал Богдан, — с каких это пор у тебя напрочь отбило чувство самосохранения?

— С тех самых, когда ты отправил меня на это дело.

Варвара подожгла травы, обошла с ними вокруг Мудрого. Резкий запах взбудоражил проклятых. Они стали кашлять, закрывать нос и глаза, но это не помогало. Мудрый тем временем вонзил ритуальный нож в землю, кинул амулет на землю и вторым ножом полоснул себе по руке. Кровь попадая на амулет начинала шипеть. Варвара продолжала ходить вокруг, бормоча заклинание. Они работали по разному, но в совокупности их обряд выглядел жутко. Богдан отвернулся, чувствуя, как ему становится тошно.

Всеволод притопнул ногой, задавая себе ритм, потом поманил к себе Варвару.

— Твои силы ведь увеличатся, если ты пустишь кровь?

— Да, но я не прибегаю к таким методам.

— Придется прибегнуть. Земля не желает очищения. Мне нужен тот, кто сможет помочь. У нас силы схожи. И ты сильна, — протянул нож, — режь. Вятко, подойди.

Ловящий обмер, на негнущихся ногах подошел к магу. Тот отдал ему травы.

— Продолжай ходить, как делала Варя. Если ладан погаснет, они нападут. Ты понял меня?

— Да, — Вятко сжал пучок травы.

Варвара шумно выдохнула и вонзила нож в ладонь, сделав глубокий надрез. Стараясь не обращать внимание на боль, посмотрела на Севу. Всеволод смазал каплю крови пальцами, лизнул. Вытянул перед собой руку.

— Ты должна испить моей. Потом я нанесу тебе символы. Возможно, будет не очень приятно, но выхода нет.

От одной мысли о том, что надо пить кровь, девушка скривилась. Отвращение было настолько сильным, что ее чуть не вырвало. Мудрый нанес ей замысловатые символы на лоб, грудь и предплечья. Разрезал вторую руку и, подняв обе к небу, протяжно запел. Знаки на коже закололо. Варвара ахнула от неожиданности. А потом услышала слова в голове.

«Пой.» промелькнуло мысленно.

Диалект оказался ей не знаком и не походил ни на одно знакомые заклинание. Тело, перестав подчиняться, вторило движением Всеволода. Варя запела, притопывая пятками. Вятко от ужаса, чуть не выронил травы. Ему показалось, что Сева изменился. Почернела кожа, ногти удлинились и посерели. Глаза горели огнем и полностью почернели. Творилась чертовщина. Богдан, много раз присутствующий на изгнании демонов, вытаращил глаза. Жители, до этого момента пытающиеся укрыться от раздражающего запаха ладана, как один попадали на землю, забившись в конвульсиях. Их ломало и выворачивало так, что хруст костей оглушал похлеще чем пение Всеволода.