Илья предпочёл бы носить её на руках без верхней одежды. Чтобы тело к телу. И можно, чтобы оба голые. Последний вариант идеальный.

Марфа пискнула и уцепилась за его шею. Не успел он сделать и шага, как она пришла в себя и упёрлась руками в плечи.

— Немедленно поставьте меня на пол! Я могу ходить! Я…

— Будешь дёргаться — уроню.

Для пущей убедительности Илья лишь на долю секунды ослабил руки, имитируя её возможное падение. Марфа охнула, ойкнула и вцепилась в него сильнее, интуитивно прижавшись.

Детский сад… Честное слово. И он, Илья Турисов, возглавляет отряд шкодников и хулиганов.

Подняться можно и на четвёртый этаж. Хлопотно, неприятно, но можно. Люди после операций с только что зашитыми животами и грудными клетками поднимались по лестницам в больницах. В муниципальных учреждениях много «интересного» наблюдалось.

— Я вас ненавижу, — тихо, едва размыкая губы, прошептала Марфа.

Ну-ну.

Он не против. Пусть…

Лишь бы дышала ему в шею так же жарко.

— Вы же меня не уроните? — негромко уточнила она, когда они прошли второй этаж.

— Постараюсь.

Как её не потроллить? А?

Марфа вцепилась в него сильнее. Лёгкая и маленькая, она была почти невесомой. Всё-таки неплохо иметь хорошую физподготовку. Женщину красивую на руках поносить можно.

А он кого-то, кроме Марфы, на руки поднимал? Из представительниц прекрасной половины человечества? Если только племянниц. А так… Нет.

— Мы пришли, да?

— Да.

— Тогда отпускайте меня уже, — потребовала она, но руки и не думала расцеплять.

— А поблагодарить? — хитро прищурился Илья.

Её губы были рядом. Близко. Одно движение и…

— Виски вам пришлю, — просопела она и заёрзала, явно намереваясь оказаться на полу.

Причин удерживать её и далее на руках не было. Илья с явной неохотой отпустил Марфу.

— Виски не принимаются, — а вот отходить он не спешил.

Что положительного в старых постройках — это маленькие лестничные площадки. В данном случае — на три квартиры. Тут особо не развернёшься и никуда не убежишь.

На ноги Марфу он поставил, но рук с её тела не убрал. МарьИванна засуетилась, снова очки поправила, на пальто складки разгладила. Существующие и надуманные.

— Если не хотите виски, тогда коньяк принесу. Завтра…

— Нет, — ещё решительнее сказал Илья. — Или сейчас целуй. Или завтра. Выбор за тобой.

— Что?

А вот что отрицательного в старых постройках — освещение. Рано Илья похвалил управляющую в этом ЖК. Лампочка была всего одна, и то между лестничными пролётами. Ему же снова не хватало Марфы. Её глаз. Выражения лица. Эмоций.

— Вы… вы…

— Слов не хватает, МарьИванна?

— С вами — да.

— Итак…

Он хотел сегодня. Сейчас. Пусть даже и мимолётное скольжение губ. Даже по щеке…

Марфа решила иначе.

— Завтра, — процедила она и, опираясь на здоровую ногу, сделала шаг назад.

— Марфа, деточка…

Без объявления войны дверь квартиры распахнулась, и на пороге появилась женская фигура далеко за шестьдесят.

Это всё, что успел рассмотреть Илья. Потому что Марфа очень ловко загородила его.

— О-о… Здравствуйте, молодой человек.

— Надо было пригласить молодого человека на чай.

— Ба, ну какой чай?..

— Зелёный. Чёрный тоже есть.

— Я серьёзно!

— И я.

— Этот, как ты выразилась, молодой человек просто проводил меня… И только.

— А вот с «и только», пожалуйста, поподробнее.

Я мотнула головой и, сославшись на то, что мне надо к Алёне, спряталась в спальне. Некоторое время стояла, прижавшись спиной к двери.

Что происходит?

Думать об Илье Николаевиче я себе запретила. Пустое это.

Он в городе проездом. А я просто попалась ему на глаза. Такая чудная девица, беспомощностью которой можно воспользоваться. Что он, собственно, и сделал. У каждого свои развлечения… Прокурор решил отдохнуть неординарным способом. И только.

Я поспешно оделась. Надо занять себя. Срочно. И не думать. Ни о том, как здорово, когда мужчина носит тебя на руках, ни о том, откуда я могу знать, как танцевать чечётку.