В больнице они задержались недолго. Марфа пыталась остаться с подругой. Лев попросил Илью выйти, ему надо было переговорить с Марфой. Нехотя Илья согласился.

Оказывается, как мир тесен. Точнее, город-полумиллионник. У Турисова складывалось ощущение, что тут все друг друга знают.

Хотелось курить. Можно выйти на крыльцо и сделать пару затяжек. Но почему он не сомневался, что за эту пару минут Марфа умудрится от него слинять? Каким образом, непонятно, но она это сделает.

А отпускать её сегодня он не планировал.

У Марфы диагностировали растяжение. Наложили повязку, выписали рекомендацию. В которую входил постельный режим.

Услышав последнее замечание, Марфа выпрямила спину. Илья почти незаметно усмехнулся. Значит, мысли у дураков схожи… В его воспалённом мозгу постельный режим воспринимался буквально. И чтобы они оба находились в одной постели.

Фантазии, не более…

С подругой Марфы ситуация оказалась более критичной. Перелом.

И надо бы посочувствовать… Тогда почему Лев очень старательно прятал довольную морду?

Н-да… Без комментариев.

Илья никогда не лез в личную жизнь других людей, если она напрямую не касалась судебных заседаний. И в свою не позволял.

Марфа что-то тыкала в телефоне.

— Кофе будешь?

Он протянул ей бумажный стаканчик.

— Нет.

— А если подумать?

— А если подумать — буду.

Она протянула руку, не смотря на него.

Илья вздохнул.

— Карамельный латте. Я не знаю, какой именно ты предпочитаешь.

Марфа быстро зыркнула на него своими глазищами и сделала первый глоток. После чего прикрыла глаза и прислонилась к стене.

— Вы удивительным образом умудряетесь портить мне жизнь, Илья Николаевич. Вы в курсе?

Мужчина скрестил руки на груди.

— Каким образом? Если опустить нашу… хм… договорённость…

— Ваш шантаж. Называйте вещи своими именами.

— Ок. Шантаж убираем. Можно дать мне развёрнутый анализ, каким образом я порчу твою жизнь, МарьИванна?

Услышав ласковое прозвище, которое он ей дал и которым настырно продолжал её называть, когда они оставались вдвоём, Марфа немного встрепенулась, спину выпрямила. А потом осела.

Устала, маленькая. Выдохлась. И даже с ним особо не ругается. Хотя хочет.

Илья бы присел рядом на скамью, если бы не был уверен, что Марфа тотчас вскочит.

— Вы меня привезли в бар. Поставили передо мной пиво. Отвезли к себе. Забрали то видео. И снова… Нависаете тут.

Турисов невольно улыбнулся. Красивая она — Марфа. Даже очень. И нежная. А её особенность — носить белую одежду — бьёт наотмашь. Ниже пояса. Цвет невинности, беззащитности.

И сама она невинна. Неужели на самом деле ещё девственница? От этой мысли ком в горле вставал. Вроде бы пережиток прошлого. Кто сейчас хранит невинность, бережёт себя для «того самого, единственного»? А чем-то царапало это знание…

Девственницы сейчас другие пошли. Многие «зашиваются», пробуют разные виды секса.

У них с Марфой тоже оральный секс…

От которого она очень ярко кончает.

Вкусно…

Стоило только подумать, вспомнить — и всё. Илью накрыло. Волна возбуждения яростным штормом пронеслась по крови, ударив в пах. Член тотчас встал, упёрся в штаны. Чёрт…

Хоть тут Марфу зажимай.

А если её в ординаторскую отвести? Договориться с медсестрой и…

Стоп, Турисов. Тормози.

У девчонки нога болит, а ты чего надумал?

Он ничего не мог с собой поделать. Одно её присутствие рядом переводило все мысли в горизонтальную плоскость.

Но в вертикальной тоже можно… Он готов присесть на корточки.

А ещё…

Отшлёпать.

Марфу…

Какого эта мысль продолжает детонировать в его мозгу?

Он мотнул головой, хмурясь.

— Я тебя отвезу.

Так и хотелось добавить — «к себе».

— Я вызвала такси.

Марфа тотчас встрепенулась и вздёрнула подбородок кверху. В глазах отчётливо читался вызов.

— Отмени заказ, — спокойно отозвался Илья.

То, что в ближайшие дни она с ним будет бодаться, он даже не сомневался.

— С какой стати, Илья Николаевич?

— Отмени.

Он давил голосом. Ни о каком такси не может быть и речи. Пусть даже не надеется.

Марфа тоже нахмурилась и поднялась, демонстративно отставив стаканчик в сторону.

— Мусорить нехорошо, — напомнил он, стрельнув глазами на латте.

Девушка собралась сказать что-то едкое в ответ, открыла рот и передумала.