Никакой тёти Маши на лестничной площадке не наблюдалось.

Зато перед дверью стоял Илья Николаевич.

С цветами…

Учителям часто дарят цветы. Мы к ним, казалось, привыкли.

А тут у меня колени дрогнули…

Букет был большим. Дорогим. Крупные маки…

Откуда в нашем городе весной такая красота взялась? Уму непостижимо.

Заминка меня и подвела.

— Кто там, Марфа?

Бабушка, в отличие от меня, как чуяла… Честное слово!

Её голос привёл меня в активное состояние.

— Вы что творите?

Я не могла видеть себя, но готова была поклясться, что мои глаза округлились до невероятных размеров.

— И тебе привет, МарьИванна.

Моя реакция нисколько не смутила мерзавца. Наоборот, он стоял, вполне довольный собой.

Никакое не «привет»! Я протестую!

— Это тебе.

Мужчина протянул букет, а меня захлестнуло паникой.

Он пришёл ко мне в дом! Обозначил себя! Для чего?

— Молодой человек, снова вы! — бабушка очень, ну вот просто очень быстро оказалась рядом. Я даже моргнуть не успела. — Вы вчера так быстро ушли, что мы не успели познакомиться. Марфа, приглашай гостя в дом. И чайник иди ставь. Живенько.

Чтобы я не успела опровергнуть её слова, бабушка взяла меня за плечи и начала разворачивать в указанном направлении.

А на мне халат… Банный. Я ополоснулась час назад. Как же… К мужчине, мать его ети, собиралась ехать. Который что там собирался со мной делать? Целовать? Ну да, целовать. И куда… Пра-авильно, туда!

Сегодня снова был не мой день. Потому что халат очень выразительно распахнулся на груди, и взгляд чёртового прокурора, естественно, метнулся к оголившемуся вырезу.

Кровь прильнула к лицу. Я вспыхнула и тотчас свела полы халата вместе.

И как получилось, что меня таки сдвинули с места, а Илья Николаевич зашёл и аккуратно прикрыл за собой дверь?

— Настасья Павловна, — произнесла бабуля-предательница, расплываясь в довольной улыбке.

Ещё бы! Она подкараулила моего якобы кавалера. Да ещё и с цветами.

— Илья.

— Очень рада с вами познакомиться, Илья. Разувайтесь, проходите.

Я позорно дезертировала. Этим двоим явно есть, о чём поговорить. Без меня. Вон какими слащавыми улыбочками обмениваются!

На кухню я и не думала идти. Ринулась в спальню, где быстро переоделась. Схватила первое, что попало под руку. Брюки, свитер. Очень долго почему-то не могла подобрать носки. Одни схватила, вторые. Потом взялась за расчёску. Волосы успели просохнуть, укладывать их я не планировала. Пусть остаются как есть. Главное — очки. Краситься тоже не стала.

Даже припудриваться не буду.

Нет, всё-таки буду. Не доставлю удовольствия некоторым лицезреть себя с пунцовыми щеками.

У Ильи Николаевича хватило ума отказаться от чая.

Зато бабушку я застала за оханьем и аханьем. Оказывается, цветы некуда было поставить. Вазы соответствующих размеров в квартире не нашлось.

— Мы так не договаривались! — прошипела я, становясь за спиной мужчины.

— Будешь вредничать — останусь на ужин, — последовал незамедлительный ответ.

Гад. Как есть гад…

С довольной рожей.

Отпускать нас бабушка не хотела.

— Как же так, Илюша? Второй раз к нам приходите — и без чая.

— В следующий раз, Настасья Павловна, обязательно останусь.

— Обещаете?

Бабушка включила режим кокетки.

— Обещаю, — спокойно отозвался Илья Николаевич, а у меня отчего-то по спине побежали мурашки.

Бывает такое предчувствие. Даже не предчувствие, а некое знание, которое рождается интуитивно. Когда понимаешь, что человек не врёт. Что он всегда держит слово.

Мне стало не по себе. Но я отмахнулась. Людям свойственно ошибаться. Зачастую человек искренне верит в то, что говорит.

Я поспешно одевалась. Илья Николаевич попытался поухаживать, перехватить у меня пальто, но я сделала вид, что не заметила. Зато заметила осуждающий вид бабули, в котором явственно читалось, что нарушать этикет и правила приличия ни в коем случае нельзя.

Лишь когда за нами закрылась дверь, я не удержалась и повернулась к Илье Николаевичу, самым натуральным образом скрипя зубами. Мужчина, явно довольный собой, примирительно поднял руки кверху.

— Оставим ссору на потом.

Ссориться? С ним? Ну уж нет. Ссорятся те, кому небезразлично. А у нас…

А что, собственно, у нас?

Я позволила открыть перед собой дверь подъезда. Всё-таки навыки, привитые в детстве, не так легко искоренить.

Погода даже к вечеру не испортилась. Поэтому стоило ли удивляться, что у подъезда я встретила тётю Машу и ещё одну соседку.