С выражением муки на лице Тад заставил себя подняться и сказал:

— Возьми хоть чистую одежду.

Оба мальчика так и сделали и вышли из комнаты.

— Возьми в бане кусок мыла.

Дойдя до бани, они обнаружили, что она пуста, как и ожидалось, так как было близко к вечерней трапезе. Это было трехкамерное строение с комнатами с очень горячей, теплой и холодной водой. Накор объяснил им какой-то ритуал принятия ванны, но оба мальчика просто вымылись в ведре, а потом попарились в горячей ванне.

Посмотрев друг на друга, Зейн сказал:

— Озеро может подождать до завтра.

Они быстро сняли одежду, наполнили ведра теплой водой и смыли всю грязь прошедшего дня. Закончив, оба вошли в горячую воду и со вздохом облегчения позволили теплу проникнуть в усталые мышцы. Вода поддерживалась в горячем состоянии, поскольку центральная комната — тепидарий — согревалась за счет водопровода, проведенного через кухню, где день и ночь горели костры, так как приготовление пищи было постоянным занятием жителей Острова Колдуна.

Через несколько минут оба мальчика задремали.

Резко проснувшись, Зейн увидел прекрасное лицо в нескольких дюймах от своего. Глаза, которые вдали казались белыми, но вблизи были бледно-зелеными, на темно-зеленом лице засветились от восторга, когда экзотический голос прошептал:

— Вот ты где. Я искала тебя.

Зейн провел рукой по лицу.

— Наверное, я заснул, — его глаза расширились, когда рука девушки скользнула по его груди и животу, а потом она наклонилась, чтобы поцеловать его.

Через ее плечо он увидел одну из ее сестер — он не знал, какую именно, — она тоже проявляла к Таду что-то, что можно назвать любовью. Закрыв глаза, он начал наслаждаться новыми и удивительными для него ощущениями и тихо подумал: «Надеюсь, это Задрина, а не одна из ее сестер».

В течение нескольких недель их тренировки не имели четкой закономерности, а потому часто казались произвольными, бессмысленными и изнурительными. После двух недель ежедневного бега к скале и обратно без остановок Тиленбрук отправил их туда снова, а затем потребовал, чтобы они бежали вверх по хребту и обратно на виллу.

Зейн был вынужден признать, что стало легче, а еще он обнаружил, что стал лучше спать по ночам. Тад пожаловался, что ему пришлось найти кого-то, кто бы занялся его брюками, которые стали слишком велики в талии.

Единственным счастливым аспектом их жизни были сестры — Зейн с Задриной и Тад с Калиндой. После ночи в бане Тад утверждал, что теперь без труда различает их.

По-прежнему большую часть их дня занимал бег, и, хотя у них получалось все лучше, они не видели смысла в постоянных упражнениях.

Через три недели после начала ежедневных занятий они возвращались с пробежки, которая составляла более пяти миль в каждую сторону, к скалам, которые описал им Тиленбрук, и обнаружили, что их поджидает инструктор и еще один человек. Когда запыхавшиеся юноши, замедлив шаг, преодолели последние несколько ярдов, Тиленбрук открыл сверток и бросил им два меча.

— Защищайтесь! — крикнул он.

Тад выхватил меч из воздуха, но Зейн уронил свой. Второй мужчина бросился на него, как бык, держа в руках изогнутый меч. Тад не успел среагировать, как его опрокинули на плечо, а Зейн получил удар по голове плоской стороной клинка и упал на колени.

— Врагу будет все равно, что ты устал, — сказал бородач, схватив Зейна за тунику и рывком подняв его на ноги, приставив меч к горлу. Взмахнув рукой, он сильно ударил Тада по плечу острием клинка. — Теперь вы оба мертвы.

— Это Болден, — представил незнакомца Тиленбрук. — Он будет вашим инструктором. Моя же работа закончена. Теперь вы оба больше не пара слизняков. Поднимайтесь на ноги!

Мальчики так и сделали, пока Тиленбрук шел обратно к дороге, ведущей в деревню.

— Знаете, что чаще всего разделяет живых и мертвых в бою? — спросил Болден.

Зейн приложил руку к голове, где все еще звенело от удара.

— Нет, — ответил он, потирая щеку.

— Цель, — сказал грузный плечистый мужчина. Его темные глаза смотрели на мальчиков. — Воин — это не более чем человек с мечом и целью. И никаких колебаний. Вы оба мертвы, потому что замешкались. Если бы я напал на двух опытных воинов, то сейчас я был бы тем, у кого болит голова, или был бы мертв.

Он указал на два меча, лежавшие на песке.

— Поднимите их.

Они подняли их, и вдруг он снова атаковал. И снова они были быстро обезоружены.