Шрифт:
Тащу его в сторону Минино.
Сердцем чувствую, Тико шла правильно. И должна выйти туда…
Глава 22 — Тест на вменяемость
— Письмо?
Стою на костылях у своих ворот. Озабоченно чешу репу.
— Мне? Точно мне?
— Дмитрий Литвин?
— Я.
Называет адрес.
— Мой…
— Тогда Вам.
— Ладно. Давайте.
Засунув в карман, ковыляю в дом. Самое главное, привыкнуть, что нет должного ощущения опоры в ступне. При этом опора есть. А ощущение начинается только в колене. А до пыток Тати вообще начиналось только в тазобедренном. То есть, прогресс…
Завернутая в простыню, моя рыжая подружка сидит на кухонном столе, как маленькая натурщица, изображающая купидона.
Я оторвал ей кусок простыни, изобразив тогу, пока ее вещички сохнут.
Слишком мультяшная и слишком рыжая, чтобы быть реальной.
Таскает пальцами из ещё теплой сковороды макароны по-флотски, приготовленные теткой. Мокрые кудряшки подсохли и встали вокруг головы оранжевым абажуром.
— Вкусненько… — болтает ногами.
— Мне тут письмо пришло, — сажусь рядом на стул, опирая костыли на стенку. — Почитаем?
Протягиваю ей вилку.
— Наколи-ка мне "вкусненького"…
Пока она собирает гроздь макарон на вилку, распечатываю письмо.
Витиеватый беглый почерк. Женский…
— "Обещаю, что в следующей жизни узнаю тебя сразу же…"
Сердце гулко стукнув мгновенно узнает автора.
Девочка торжественно протягивает мне вилку с макаронами.
Откладываю ее в сторону. Аппетит пропадает.
Не люблю я… когда про следующую жизнь говорят. Это значит, в этой не встретимся.
Дальше читаю уже про себя.
"…И ни мгновения не потрачу на других мужчин. Ты будешь любимый и единственный…".
А я в этой хочу, Тати. Почему такое решение, м? Я хочу объяснений, как минимум. Будут?
"… — Я подойду к тебе и сразу скажу: Я хочу за тебя замуж. И ты тоже сразу узнаешь меня."
Бросаю подозрительный взгляд на девочку. Да уж…
"Подумаешь: “Какая забавная идиотка! Беру.”. Мы будем жить долго и счастливо и умрем в один день. В этой, увы, не судьба. Прости меня."
Нет, Тати. Не получится съехать так! Я не согласен. Хочу забавную идиотку уже в этой. И "долго и счастливо и умрем в один день" — тоже в этой!
— "Твоя Татико."… — бормочу вслух.
— А?
Смотрю на маленькую. Встряхиваю головой.
— Может, это грибы?
— А?
Поднимаю глаза на засовывающую пальцами в рот макаронину девочку.
— Грибы, говорю, маринованные.
— Чё? — распахивает не понимающе глаза.
— Ты что-нибудь знаешь об этом, госпожа Сударская? — скептически взмахиваю письмом.
Отрицательно крутит головой.
— Конфеты узе мозно?
— Ешь…
Тянет к себе вазочку.
— Подожди-ка!
Забираю вазочку себе. Вытаскиваю три разные конфета.
— Конфетный тест!
Выкладываю перед ней шоколадную, мармелад в глазури, коровку.
— Если можно взять только одну, какую возьмёшь?
Татико обожала помадки.
Забирает "Коровку".
— Ох…ренеть.
— Так ещё один тест. Пойдем за мной!
Тати обожала всяких гадов. Пауков, червей, жуков, саранчу… Другие девочки — ненавидели и дико боялись.
Подвожу к банке с пиявками.
— Что думаешь об этих девчонках?
С любопытством впивается взглядом в жирных лоснящихся пиявок.
Крутит баночку.
— Пиявки?
— Да-а-а… Кровь пьют.
— Ква-а-асные… — с восторгом.
Нет, ну это просто какой-то пиздец! Испытание моей кукухи!
— Блиц-опрос. Поехали. Винни-Пух или Тигра?
Татико любила Тигру.
— Тигва.
Вспоминаю нашу детскую считалочку, которую слышал только здесь, в деревне.
— "На златом крыльце сидели:
Мишки Гамми, Том и Джерри,
Скрудж МакДак и три утенка,
Выходи, ты будешь…" — щелкаю ей пальцами, предлагая закончить.
Сейчас дети не смотрят эти мультики, да?
— … Понка! — радостно.
— Ещё вопрос!
Это вопрос из прошлого. Современный ребенок не может этого знать!
— Что такое фильмоскоп?
У бабушки Татико был старинный фильмоскоп. Мы обожали в темноте крутить пленки.
— Мувтики на ленточке! — растопыренными пальцами показывает на стену как проектор фильмоскопа.
— Мля… — растираю горло. — Последний! Что такое тклапи?!