— Тихо… Дай…те! — исправляю себя. — Дайте мне Тико, присядьте.

Тико, обняв меня за шею, прижимается ко мне мокрым лицом. Рвано вздыхает, всхлипывая.

— После удушения могут быть серьезные проблемы с кровообращением в мозгу. Ей нужно в больницу.

— Нет! Приедет врач… Отдай мне дочь.

Скрипя зубами, делаю пару шагов в его сторону.

— Я тебя не вублю… Не вублю!.. Ты пвахой! — начинает громче плакать Тико, машет протестующие рукой. — Самый пвахой папа!

Вцепляется в меня крепче, царапая кожу.

— Детка… Мы просто играли с мамой, — устало оправдывается он. — Мне жаль, что мы тебя напугали.

Бросаю взгляд на Тати. Ей нехорошо…

— Нет… — плачет, прижимаясь ко мне. — Не игвали! Ты пвахой… Не давай меня!

Разворачивает мое лицо ладонями на себя.

— Не давай меня…

Прижимаю, глажу по спине.

— Беги к маме, — отпускаю ее.

— Где ебанная Нина?! — яростно взрывается Эльдар.

За локоть по коридору няньку в нижнем белье тащит Тигран. Сонную и испуганную.

— В наушниках уснула, — кратко поясняет он.

— Выкинь нахуй ее прямо так за ворота!

Тигран тащит ее мимо нас на выход.

— Эльдар… — шепчет, оглядываясь та.

Явно ещё в шоке и не понимая, что происходит.

— Отличное шоу для нашей дочери! — фыркает горько Татико.

— Ладно… — морщится Эльдар. — Сергей, напомни мне завтра найти хорошего детского психолога.

— У меня есть контакт военного психолога, имеющего опыт работы с детьми. Не кабинетного. Полевого. Нужно? — достаю телефон. — Очень крутой.

— Всё-то у тебя есть, Литвин, — с усталым скепсисом.

— Ну, не надо, так не надо…

— Ладно, дай Сергею номер. Разберёмся… — морщится снова от боли, зажмуриваясь. — Что за человек?

— Тимофей Шутов.

— Это ни о чем мне не говорит.

— Все остальное я уже сказал.

— Подъехал хирург, — отрываясь от телефона, сообщает Сергей.

Татико снова поднимается, пытаясь увести Тико.

— Нужно проводить, вдруг станет плохо, — кусаю с тревогой губу.

— Проводи. Чего хромаешь то? Вроде не тебе в ногу стреляли.

— Вывихнул, видимо, — вру я.

Увожу девочек, поднимая Тико на руки.

Закрываю дверь в детскую.

Детская разделена на игровую и две маленьких спальни в разные стороны. Одна для Тико, вторая видимо для няньки.

— Спасибо… — шевелит губами Тати.

— Как ты?

— Бывало и хуже. Просплюсь. Ты няньке вещи вынеси какие-нибудь, пожалуйста.

— Конечно.

Покидав не глядя в чемодан вещи из шкафа, прихватываю туфли, плащ и женскую сумочку.

Уношу на улицу.

Там тихо и беспомощно рыдает эта Нина. Одна и в темноте.

Помогаю надеть плащ, вызываю ей такси.

— Зря ты, братан… Эльдар Валерьевич будет очень недоволен.

Поднимаю взгляд. На балконе коттеджа для персонала курит охранник.

— Эльдар хотел ее наказать, а ты мешаешь.

— Не думаю, что он хочет, чтобы появились в сети ролики, как раздетая догола нянька его дочери идёт через Минино в поисках помощи. Эльдар Валерьевич просто сейчас не в себе и погорячился. Но мы же здесь для того, чтобы помогать ему избегать происшествий, особенно публичных, верно? — залечиваю я его.

— Ну так то да…

— Ну и все. Присмотри за дамой, пока не приедет такси. А то мало ли…

Возвращаюсь в дом.

Под местной анестезией хирург оперирует Эльдара. Он курит, одурманенным взглядом сверля потолок. Стою в дверях.

По запаху чувствую, что сигарета заряжена.

Встречаюсь взглядом с Сергеем.

— Сменщик Тиграна не приехал, он вырубается. Мне остаться в доме?

Положительно кивает мне.

— Я загляну, спрошу все ли в порядке, — киваю на спальни, — А то мало ли.

Ещё раз кивает.

Захожу к девочкам.

Горит ночник. Тико спит.

Тати лежит рядом, обнимая ее. Равнодушным замершим взглядом смотрит вперёд.

Присаживаюсь рядом с ними на пол.

Поправляю прядь ее волос. Вытаскиваю тяжёлую серьгу из уха, лежащую на щеке.

— Хочешь, я вас отсюда выведу?

— Нет… — выдох.

— С ним жить будешь?

— Буду… Буду послушно с ним жить. Столько, сколько будет нужно. Я же сказала — "не в этой жизни", Дим.

— Ясно… По-другому никак?