. — Не люблю сидеть без дела, — нехотя ответила я, понимая, что мое молчание лишь усугубит, итак, непростые отношения между мной и мужем.

Понимала, но все же спросила:

— Ты его не покалечил?

О ком спрашиваю уточнять не стала, да этого и не потребовалось.

— Как мило, что ты интересуешься здоровьем своего бывшего жениха, — иронично усмехнулся Гор, подходя вплотную ко мне.

— И все же? — повторилась я, подавив инстинктивное желание отойти назад от мужчины. В глазах оборотня этот жест сделает меня уязвимой добычей, а не равной ему.

— В разговоре со мной он не пострадал, — легко втянув мой запах у самой макушки, ответил волк, — Альтер более не побеспокоит тебя ни своим видом, ни присутствием в клане.

— Что это значит? — не поднимая головы, судорожно выдохнула я, мысленно перебирая худшие варианты того, что мог сделать с ним Гордей.

— Завтра на рассвете, он покинет клановые земли и станет одним из тех, кому выпала честь защищать границы земель оборотней. Пожизненно. С глаз долой, из сердца вон, так, кажется, говорят?

Мужчиной говорил спокойно, но нутром я чуяла, что это равнодушие напускное. Наследника клана сильно задело происходящее на ярмарке, но к моему удивлению, он сдержал свободолюбивую порывистость волчьего нрава.

— Для всех это будет наилучшим решением, — смотря прямо перед собой, я с усилием проглотила стоявший в горле ком горечи несбывшихся надежд.

— Хоть в чем-то мы с тобою солидарны, жена, — подцепив мой подбородок пальцами, Гордей приподнял мою голову так, чтобы синий омут моих глаз утонул в его первозданной тьме.

Секунда, вторая, третья…

А наш молчаливый диалог все никак не мог прерваться.

Что с таким усердием пытался разглядеть во мне мой муж, навсегда останется для меня загадкой, но в то же время удивлял собственный интерес к Гордею, как к мужчине! И если моя волчица почти сразу, на уровне инстинкта приняла в пару сражавшегося за нас оборотня, то я же была решительно против!

Так почему теперь, я столь остро чувствую жар стоящего ко мне вплотную сильного тела? Ощущаю его запах — смесь хвойного кедра и, едва уловимой, сладковатой жимолости…

— Я могу наклониться чуть ниже, чтобы ты смогла и дальше наслаждаться понравившимся тебе ароматом, — с легкой и довольной улыбкой на губах, тихо произнес Гордей, прерывая затянувшиеся молчание.

— Что? — не сразу откликнулась я, настолько увлеклась исследованием собственной реакции на понравившийся запах.

И лишь мгновение спустя, я поняла, что банально обнюхиваю мужа, почти упираясь носом в его грудную клетку. Щеки сразу же покраснели то ли от смущения, то ли от возмущения на саму себя, а тело само непроизвольно дернулось в сторону от волка.

— Я просто задумалась о своем, не сильно то и обольщайся, — произнесла я, смотря на развеселившегося мужа.

— Почаще вот так, рядом со мной, задумывайся о своём, — хмыкнул Гордей в ответ.

— Это все новости, которые ты хотел мне сказать? — справившись с не пойми откуда взявшимся волнением, спросила я, не желая более обсуждать свой отклик на нашу близость.

— Мама интересовалась, не хочешь ли ты навестить Надею? — вернувшись к совместной расстановке продуктов и вещей по местам, спросил мужчина, — насколько я понял, моя маленькая сестра очень привязана к тебе, а ты к ней.

— Она чудо! — с нежностью и тоской в голосе ответила я, в этот момент понимая, как соскучилась по озорной крохе. — Я всегда буду рада провести с ней время и дать отдохнуть Амире.

— Чудо, согласен, — улыбнулся волк, — и я рад, что после моего исчезновения, родители смогли пережить горе утраты и найти силы жить дальше. Большая заслуга в этом и твоей семьи. Матушка не раз говорила мне о том, что именно ты и Маяна, были частыми гостями в их доме, постоянно поддерживая и заботясь о ней. Благодарю тебя за это.

— Каждый на моём месте поступил бы так же, — пожала плечами я, — твоим родителям действительно пришлось не просто, Амира почти год ходила бледнее тени, оплакивая тебя. И лишь с появлением дочери смогла отпустить боль и печаль, что терзали ее многие дни и ночи.

— Лишь тебе одной, я как кость поперек горла, — невесело произнес мужчина, опираясь мощными руками о дубовый стол.

— Я не рада сложившимся обстоятельствам и этого не скрываю, — ответила Гордею предельно честно, — но за Касьяна и Амиру очень рада. У них вернулся сын, и как бы я к этому не относилась, они заслужили знать и видеть, что их первенец жив.