Было бы здорово подняться через отверстие в верхнем люке и встретиться там с шаттлом, как это делали наши предшественники, но (а) вооруженный шаттл все еще находился в игре, и неизвестно, будет ли он искать наш шаттл; и (б) ГИК-дрон был не с нами, и никто не мог перенести людей к люку, и это самое существенное, так что, наверное, следовало бы поменять местами «а» и «б». Шаттлу пришлось бы приземлиться или зависнуть над люком, чтобы высадить ГИКа-дрона, а ему – спуститься сюда, чтобы забрать людей, а значит, провести больше времени на земле, и «Бариш-Эстранца» получила бы больше времени на наши поиски.

Здесь хранилось много оборудования, а Тарик и Айрис хорошо соображают и могли бы найти ему применение, чтобы добраться до люка. Но это не решило бы проблему – шаттлу все равно пришлось бы приземлиться и стать удобной мишенью.

Нет, даже модуль оценки риска считал, что первоначальный план лучше. Мы пойдем по туннелю обратно к терраформерам.

Я повел людей в ангар, и связь с АдаКол2 начала прерываться.

«Конец сессии, прием», – сообщил я.

«Конец сессии, – ответила она и добавила после паузы: – Береги себя».

Разберусь с этим позже, сейчас нет времени.

Плохо, что люди ничего не видели, но сейчас здесь уже не было атмосферы «жуткого места с докорпоративными чудовищами», как вначале.

«Что это за место?» – спросила Леонида.

«Неиспользованный сектор старой докорпоративной колонии, насколько мы поняли», – ответила Айрис.

Люди начали обсуждать по сети, не дождаться ли темноты, чтобы посадить шаттл рядом со строительным ангаром. Из-за помех у вооруженного шаттла Б-Э не будут работать ни сканеры ближнего, ни тем более дальнего радиуса действия, и он не сможет засечь нас ночью. Айрис заметила, что у нашего шаттла тоже не будет сканеров, чтобы помочь при ночной посадке, а мы не могли позволить себе даже незначительную аварию, которая нас задержит. Тарик возразил, что шаттл может приземлиться подальше и мы дойдем до него пешком. Ратти сказал, что видимость по-прежнему дерьмовая, и начал просматривать последние сводки погоды, предоставленные АдаКол2. Я в разговоре не участвовал. В кои-то веки у нас было время, чтобы выработать оптимальную стратегию, и люди отлично справлялись со всеми важными задачами…

Автомобиль пропал.

Я остановился. Люди застыли у меня за спиной.

Дрон-разведчик № 2 забрался достаточно далеко, чтобы разглядеть вход в ярко освещенный туннель, и тот был пуст. Стоявшее у ведущего к установкам для терраформирования туннеля транспортное средство исчезло. Ух, органическая нервная ткань, что ты там вытворяешь, выделяя пот и сжигая нейроны, от этого только хуже. Ну ладно. Может, его нашел и забрал какой-нибудь колонист, надо проверить оценку угроз…

На долю секунды дрон-разведчик моргнул, а потом исчез из сети окончательно.

Айрис охнула и спросила, в чем дело.

«Выключите фонари», – сказал я по новому общему каналу.

К счастью, фонарь держал только Тарик. Он немедленно выключил свет – вот она, отработанная за годы работы в корпоративном спецназе привычка выполнять приказы. Другим понадобилась бы секунда-другая, чтобы сообразить, о чем я говорю.

«Надо идти дальше, – сказал я. – Возьмитесь за руки и не отставайте».

Тарик шагнул ближе и положил руку мне на плечо, другой схватил Леониду за здоровую руку. Айрис взялась за ремень моего скафандра. Леонида оказалась зажатой между ними, но не возмутилась. Я двинулся вперед с максимальной скоростью, чтобы они успевали за мной. Они слегка шаркали ботинками, и я слышал по коммуникатору, как они пытаются задерживать дыхание. Скафандры хорошо приглушали звуки. Надеюсь, этого хватит, чтобы враги нас не услышали. Я лавировал между металлическими обломками и двумя сломанными пилонами, поддерживавшими отсутствующие посадочные площадки.

По свету фонарей враги могли определить нашу позицию, и, если их было двое, с вероятностью в девяносто шесть процентов один устроил наблюдательный пункт где-то наверху, а второй наверняка там, где отключился дрон-разведчик № 2.

Причем враг сделал это настолько быстро и тихо, что дрон не успел поднять тревогу.

Там наверняка автостражи. Моя органическая нервная ткань это чуяла.

«Поблизости враждебный автостраж, а может, и не один», – сказал я по сети.

Придя в ужас от возможных последствий, я отступил от протоколов компании, запрещающих разговаривать в таких случаях, и пытался придумать, куда отправить людей. Сбывался мой самый страшный кошмар.

Ратти в шаттле в ужасе охнул.

Автостражи наверняка со второго шаттла «Бариш-Эстранцы», вооруженного. Возможно, он по-прежнему стоит на поверхности в том месте, где Ратти и ГИК-дрон видели его в последний раз, или охотится за нашим шаттлом, но в какой-то момент высадил автостражей за пределами комплекса, чтобы те не дали колонистам сбежать. Я знал, что у этих автостражей такое же стометровое ограничение… Нет, этого я не знал. Они отключаются, если окажутся слишком далеко от хозяина, но я понятия не имел, на каком расстоянии, а может, в чрезвычайных ситуациях хозяин мог изменить дистанцию.

Я был на девяносто восемь процентов уверен, что они пользуются той же странной системой под контролем дополненного человека. Я не мог добраться до нее и взломать, поскольку не обнаружил никаких сигналов, и, значит, их связь строго изолирована, как и наша. А в ангаре АдаКол2 стала недоступна.

Шаттл «Бариш-Эстранцы» должен поддерживать связь с автостражами.

«Ты достаточно близко к ним, чтобы заглушить их коммуникатор?» – спросил я ГИКа-дрона.

«Пока нет. Помехи уменьшили мой радиус действия. Их система, вероятно, где-то внутри комплекса».