— Ударь меня по-настоящему, — требует он.

Чёрт! Хорошо.

— Тогда ладно. — Я поворачиваю таймер для приготовления яиц тыльной стороной ладони, так что половина остается зажатой в кулаке, а другая часть открыта. Делаю шаг назад, затем вперед, не сводя с него глаз. Поднимаю руку, готовясь опустить ее.

Сначала глаза.

Бам!

Я двигаю рукой так быстро, как только могу, но Лейн блокирует меня. Как это может сработать? Лэйн точно знает, что я собираюсь делать, потому что он проинструктировал меня, куда и как бить.

— Не останавливайся. Продолжай. Быстрые повторяющиеся удары. Мы не уйдем, пока ты меня не ударишь.

— Так что, теперь я должна расквасить тебе нос?

Он кивает.

— Затем твое горло?

— Лия, чем быстрее ты двигаешься, тем больше у тебя шансов вступить в контакт. У тебя будет только один шанс встретившись с настоящим злоумышленником, но он не будет знать о его приближении, потому что будет больше озабочен защитой своих фамильных драгоценностей.

— Хорошо.

Я поднимаю кулак, атакую и наношу удар ему в нос. Он останавливает меня. Я не жду и целюсь в горло, но он блокирует меня. Я замахиваюсь рукой в сторону его члена, но он перехватывает меня ногой. Я не останавливаюсь. Я снова целюсь ему прямо в глаза. Я застряла. Он слишком быстр, но я не могу отступить. Мне нужно что-то поменять, поэтому я меняю порядок и сильным ударом целюсь ему в нос, он быстрее меня, поэтому я делаю еще один выпад.

Треск.

Таймер для приготовления яиц врезается в кость.

Он отступает на несколько шагов.

— О, черт. — Я бросаю таймер и бросаюсь к нему, касаясь пальцами его щеки. Мое сердце учащенно бьется, а тело сотрясает дрожь. Я ударила его прямо под левый глаз, прямо туда, где у него шрам.

Он прищуривается, а потом улыбается:

— Отличная работа.

— Ты в порядке? — я съеживаюсь. Я же только что ударила его по лицу, сильно. Так сильно, что услышала, как таймер ударился о его скулу.

— В полном порядке. Без сомнения, утром у меня будет синяк под глазом, но этого следовало ожидать. — Он часто моргает. По его щеке скатывается одинокая слезинка.

Его глаза наполняются слезами.

— Давай еще раз, — говорит он.

— Нет, нет, нет. Я не хочу снова бить тебя.

— Поверь мне, ты этого не сделаешь. Я позволил тебе меня ударить.

— Нет, ты этого не делал. — Я заслужила его ударить.

— Докажи.

Я наклоняюсь вперед, целую его в щеку, а затем говорю:

— Ладно, ты сам напросился.

Он шлепает меня по заднице, когда я поворачиваюсь.

Снова и снова я пробиваюсь по блокам Лэйна, пока мои руки не превращаются в желе, и я начинаю горбиться и задыхаться. Он позволил мне достать его, и знаю, что он точно это сделал, потому что, как бы я ни старалась, я не смогла нанести еще один удар.

Лэйн — гребаная машина. Он быстр, у него кошачьи рефлексы.

— После мы разучим удар ладонью, но это мы оставим на завтра.

— Что? Есть еще чему поучиться? — спрашиваю я, наклоняясь вперед, согнув колени и уперев руки в бедра.

Лэйн смеется:

— Да, и многому.

— Но на сегодня хватит? — Я тяжело дышу, едва в состоянии перевести дыхание.

— Ага.

Слава Богу.

Я стону. Опускаюсь на колени, прежде чем упасть на спину.

— Это называется поза «Мертвого опоссума», если ты подойдешь сюда, я научу тебя ей, — говорю я.

Смех заполняет пространство вокруг меня.

— Давай, вставай.

Я ничего не говорю. Лежу перпендикулярно полу с закрытыми глазами и очень стараюсь не дышать до тех пор, пока это не станет абсолютно необходимо.

— Ты потеряешь сознание, если продолжишь задерживать дыхание, как сейчас.

Хорошо. Тогда я немного отдохну. Для меня это беспроигрышный вариант.

Лэйн наклоняется надо мной и берет меня за запястья. Я вскрикиваю, но тут он отрывает меня от пола. Его руки быстро опускаются ниже моей задницы, и он, пыхтя, перекидывает меня через плечо.

Я рычу.

— Это несправедливо.

— Знаю, — отвечает он, направляясь в коридор, который ведет к спальням.

— Куда мы идем?

— Тебе нужно принять душ. От тебя воняет, как от задницы.

— Не хочу, — кричу я.

— Ох, но нужно.

Дверь с сеткой дребезжит от громкого стука.

Лейн ставит меня на ноги и отворачивается от меня. Он с важным видом идет по коридору, пока не останавливается прямо перед дверью, наклоняет голову набок и, прежде чем открыть дверь, всматривается сквозь стекло.

— Привет, Сторм.

— Боже мой, с вами обоими все в порядке? Мы услышали крики.