Стас помолчал в задумчивости. Произнес:

— Подумать только! Я живу в 31-м веке! Всю жизнь думал, что в 21-м! Значит, пока висит Завеса, мир не меняется?

— Меняется, но мало и незаметно.

— Куда делись технологии? Как выглядел Лесной Увал в ваше время?

— В наше время этого города не было на карте. Как и многих других известных тебе городов. Зато были другие города, которых в ваше время нет. Раньше столицей вашей страны была Москва.

Стас выпятил губу.

— Москва? Что за смешное название! Наша столица — Кремлеград!

— А еще есть Чаринск, Великие Мари и прочее? — усмехнулся Селдже, проявляя осведомленность о делах в мире живых. — Этих городов при мне не существовало в природе! Мир изменился, но никто не заметил этих перемен. История была полностью переписана. А технологии или спрятаны от обывателя Правителями, или лежат в земле, как и прочие останки былой цивилизации.

«Руины в горах… Странные конструкции…»

— Так, ладно! — Стас схватился за виски. — Пока оставим города в покое… Ты сказал, что Серые — функция Перепутья? Утешители? Что это значит?

— Это значит, что они несвободны, как разумные люди. Они выполняют свою функцию и ничего более.

— А кого они утешают? Как? От чего?

— Людей. Обманом, Завесой, иллюзиями, сказками. От самих себя. Они это делают, потому что их принудили Сор-ханы, истинные правители мира.

— Выходит, Валентин набрехал! — пробурчал под нос Стас.

— Конечно. — Селдже говорил так, будто давно знал Валентина. Хотя, возможно, так оно и было. — Он повелитель обмана. Один из повелителей. Сор-ханам служат Гончие, Кукольники и прочие.

— Эти двое… Мира и Дарен… предлагали мне выбрать…

— Выбрать функцию? — подхватил Селдже. — Не выбирай. Иначе сам станешь функцией.

— Кто они такие?

— У вашего народа были сказания о Мороке. Так вот, это они.

— У нашего народа? А ты из какого народа, Селдже? Кто ты? Тауханец?

— В мое время не было такого народа. Я — тибетец. Когда Российская Конфедерация и Объединенный Китай образовали Великий Евразийский Союз…

— Чего? — в третий раз вскричал Стас.

— … и случилось глобальное землетрясение в центре континента…

— А-а-а!..

— … возник Тауханский хребет. Погибли миллионы людей. Выжившие смешались. И возник новый этнос на стыке разных народов. Он и стал тауханской нацией.

— Охренеть! — не выдержал Стас.

— Тебя это шокирует. Но помни: это уже случилось. Причем давненько.

— Что теперь будет со мной? Я умер? Я должен идти в новую жизнь?

— Ты в Перепутье, поэтому нельзя сказать, умер ты или еще жив. Ты на грани. Должен выбрать свою дорогу. Чего ты желаешь? Ради чего жил человек по имени Станислав Думов, к чему стремился? Нужен ли миру тертон?

— Я надеюсь, что нужен. Надеюсь найти цель… Но боюсь, что без помощи не справлюсь…

— Надеешься? Боишься? Страх и надежда — нарушение баланса. Избегай этих двух состояний. Настоящий воин ничего не боится и ни на что не надеется. Он идет вперед, своим путем, не оглядываясь на прошлое и не интересуясь будущим. Даже тем, достигнет своей цели или нет! Скажи, Станислав, будешь ли ты сражаться за свободу существ, что живут под Завесой тысячу лет и по-своему счастливы?

Стас честно сказал:

— Я не знаю…

Селдже вскочил на ноги и поправил меч за ремнем. Как он с ним сидел? Наверное, как-то приладил — Стас не следил за этим.

— Пойдем, прогуляемся. Покажу тебе кое-что.

Стас подчинился не без уныния. Услышанное не располагало к оптимизму. Ну какой из него воин? Вот Селдже другой — отпугнул чудовище, отхватил щупальце, гуляет по загробному миру выкатив грудь и заливаясь смехом. Чувствует себя как дома. Напрочь лишен страха и надежды. А Стас? Стас даже не уверен, что будет сражаться за свободу всех существ, живущих под гнетом Завесы!

Он обычный человек, вдруг получивший сверхспособности. По чистому недоразумению, скорее всего. Настоящие герои — они другие. Стас жил в мире, где почти все было обманом. И сейчас совершенно потерял направление…

Они с Селдже вышли из здания на улицу. Там уже наступило утро. Подумать только, ночь так быстро прошла в обществе Селдже!

Тот тем временем свернул на другую улицу, немного попетлял и вышел на трассу. По обе стороны от полотна в дымке чернели торчащие из рыхлой земли неказистые стены с расплющенными страдальцами.