Я повернулась спиной к окну и прижалась щекой к креслу. Волей-неволей стала рассматривать моего преподавателя. Он вёл машину красиво. Его движения были плавными, выверенными. Левая рука уверенно держала руль, правой он задумчиво касался подбородка. Я чувствовала, что рядом с ним могу не бояться дороги, как это было с Тимом, который постоянно соперничал с другими водителями, словно мы были на гонках.

Мне желалось запомнить эту часть Марата Ильясовича. Поэтому я пробежалась глазами по всему его образу, затем останавливалась, например, на крепкой шее, а после соскальзывала вниз. Думаю, он заметил, что я бессовестно разглядывала его. Но мужчина не сделал замечание.

Вскоре мы остановились возле большого и современного здания.

— Где мы?

— У частной больницы, — ответил исполнительный Орион тура.

— Почему? Вы же сказали тренеру, что мы поедем в травмпункт, — я с замешательством посмотрела на него.

— Если помните, ваш тренер спросил, знаю ли я, где он находится. Я ответил, что да. Но не обещал отвезти вас туда.

— Почему?

— С вашей любознательностью и умом могли бы догадаться.

Он вышел из автомобиля, а, после открыв мою дверь, произнёс:

— Выходите.

Из-за угла к нам подбежал медбрат с кресло-каталкой. Он что, ждал нас?

— Здравствуйте. Я — Олег, — дружелюбно представился молодой парень. — Давайте вам помогу.

— Со мной всё хорошо! Зачем это?! Я же не инвалид, могу сама идти!

Марат Ильясович поднял голову к небу, набрал воздух в легкие, а затем безмятежно повернулся к медбрату и сказал:

— Благодарю. Мы самостоятельно управимся.

Парень немного расстроился и быстро исчез.

Вернув взгляд на меня, он неожиданно потянулся в салон. Я вжалась в кресло, тревожась от его порыва, но мужчина лишь отстегнул ремень.

— Раз вы отказываетесь от помощи, значит другого варианта нет.

Он снова подхватил меня на руки, захлопнул ногой дверь и направился в больницу. В этот раз я не сопротивлялась. Сил не осталось.

У регистратуры он опустил меня на ноги. Через минуту нас встретил симпатичный врач, который обменялся с Рахмановым приветственными кивками.

— Я украду вас на обследование, Лиля. Обещаю не кусаться и быть тактичным. Что скажите?

Зачем-то я взглянула на преподавателя, будто не хотела его покидать. Конечно, он не мог и не должен идти со мной. Ему нужно было уезжать. Мне следовало поблагодарить мужчину и более не задерживать.

Откуда ему знать, что я боялась врачей и не желала быть в одиночестве.

— Ну отпусти уже невесту, Марат, — умилительным голосом сказал доктор.

Что?

— Она не моя…

— Я не его…

Мы произнесли это вместе и осеклись тоже. Наши взгляды друг на друга были ненормальными. Я испытала душераздирающее чувство. Его слова звучали холодно. Они провели ровную черту без единого колебания, словно в них не было жизни, а значит, и пульса.

И хотя я не услышала себя со стороны, казалось, что мой голос не был таким категоричным.

— Лилия и Марат, извините, — примирительно сказал доктор и добавил, обратившись к мужчине: — Прочитав твоё сообщение, я решил, что ты говорил о невесте. В любом случае нам нужно скорее провести осмотр.

Рахманов одобрительно кивнул и произнес, взглянув на меня:

— Идите с ним. Тактичность не сильная черта Арсения Григорьевича, но он хороший врач, и я доверяю ему.

— Марат, как грубо, — он упер руку в бок. — Твоя похвала звучит до ужаса противоречиво. Сбиваешь девушку с толку. Я не виноват, что ты написал…

— Заткнись! — преподаватель оборвал его. — Делай свою работу.

Врач слегка коснулся моего плеча и, направив нас по коридору вперед, громко заявил:

— Лиля, вы согласны, что Марату не хватает дыхательной практики? Он такой нервный и пытается всех этим заразить.

Я смущенно посмотрела на доктора и, заметив шутливые огоньки в его зрачках, не удержалась, тихо хихикнула.

Жаль, что я не видела лицо исполнительного!

— Правильно-правильно! Смех продлевает жизнь! — мужчина без зазрения совести подставил меня.

Мы зашли в смотровую комнату, где нас ожидала девушка в синей форме.

— Оленька, нужно взять кровь у юной девы для приготовления зелья.

Уголок её губ дрогнул, но она лишь мазнула его коротким взглядом, понятным только им двоим.

Девушка усадила меня на высокую кушетку и нежным голосом спросила:

— Боитесь вида крови?

— Ага, можно я зажмурю глаза?

— Конечно, — мягко сообщила она. — Я буду очень аккуратной.

Дальше всё закрутилось, как в калейдоскопе. Запись жалоб, проверка зрения, слуха и другие чудные тесты. В конце Арсений Григорьевич объявил, что нужно сделать МРТ головного мозга.