– Слушай друг, третьим будешь?

– Нет, ребята, я не пью. Мне еще с врачом общаться после обеда…

– Тогда выручай. Сходи за бутылочкой? – жалобно принялся просить тот, что на костылях.

– Как же я схожу? Тут забор везде. Туда перелезу, если подсадите, а как назад.

– Да тут пролом в заборе. Отсутствуют целые две секции. Еще даже не приступили к ремонту. Выручи, друг.

Все это время Лешку мучала странная просьба Сергея Ивановича и он решил быстро съездить домой за прибором для соседа и заодно помочь мужикам.

Жертва эксперимента

Пока добиралась до дома, где проживал Саша, Ева прикинула, как себя вести в сложившейся ситуации. Поскольку Саша был дома один, Ева моментально принялась «брать быка за рога». Она медленно и максимально доходчиво принялась рассказывать парню о том, что с ней приключилось и демонстрировать для наглядности многочисленные металлические шестеренки, гайки, болты и провода. Глаза парня с каждым очередным словом и новым показом все расширялись и, казалось, скоро могут вылезти из орбит. Такой финал явно не входил в планы девушки и она попросила парня дать ей иголку с ниткой телесного цвета. Поскольку нитка была лишь коричневой, девушке пришлось довольствоваться ею.

Судя по внешнему виду, парню стало не по себе. Он принес иглу и нить, но шить не мог, потому как у него сильно тряслись руки. Ева решила шить сама.

Иголка вошла в кожу легко, было совсем не больно. Кожа была эластичная, мягкая, как будто она сшивала нитками фаршированную блинами рождественскую утку, но в отличие от птицы, кожа не рвалась. Еве пришлось сделать двенадцать стежков, так как дыра была довольно большая, но в конце остался только длинный шов и коричневые стежки на ноге.

– Смотрится аккуратно, – Ева мысленно похвалила себя и посмотрела на Сашу.

Он уже немного успокоился, потому как металла на ноге девушки не было видно, его взгляд приобрёл осмысленное выражение.

– Проводи меня домой, – попросила Ева, поскольку пауза в разговоре затянулась.

Немного погуляв по городу, они подошли к дому девушки.

– Пойдем со мной, – как-бы пригласила парня к себе Ева. Она предчувствовала неладное и слегка побаивалась развития дальнейших событий.

Так оно и получилось.

Наполовину стеклянная дверь в тамбур была приоткрыта. Это уже навело девушку на нехорошие предчувствия, но она храбро зашла внутрь и открыла дверь квартиры. Так и есть! На кухне сидел старичок в сером пиджаке, они выпивали с её отчимом.

– Очень странно. Отчим совсем не пьет, – засомневалась девушка в происходящем.

Пересилив себя, Ева зашла в квартиру. Пахнуло солёными огурцами и жареной картошкой.

Мама выглянула с кухни и вытирая руки о голубой передник, радостно сообщила:

– А у нас гости! Мойте руки, и к столу!

Ева поплелась мыть руки. Саша сказал, что есть не будет и прошмыгнул в её комнату.

– Парень, называется, – грустно подумала Ева. – Я на него надеялась, а он бросил на съедение этому инопланетянину.

Почему-то Ева уже не сомневалась, что старичок – самый настоящий пришелец из других миров. Девушка долго мылила руки жасминовым мылом, потом ещё дольше их вытирала их розовым махровым полотенцем. Ей казалось, что пока она мылит руки, с ней ничего плохого не произойдёт. Но мама снова настойчиво позвала дочь из кухни. Пришлось идти к ним.

Картина была необычная и странная. Отчим, раскрасневшийся и радостный, чокался коньяком со старичком. Мама поставила перед Евой тарелку с аппетитной жёлтой жареной картошкой.

– Мы очень рады познакомиться с твоим преподавателем из университета, – радостно констатировала мама.

– Ах, это мой преподаватель? – удивилась и возмутилась девушка.

– Мы счастливы, что ты делаешь такие успехи в изучении математики, и тебя выбрали, как представителя от вашего университета для поездки в Таврополис.

– Мама, да такого города не существует, – хотела закричать Ева, но почему-то не могла открыть рот. Слюна стала вязкая как клей и не давала открыть рот.

– Мне что-то подсыпали в тарелку, – поняла девушка. – Интересно, только мне или родителям тоже?

Мама болтала, не переставая, о том, как повезло Еве, и как будет здорово ей жить и учиться в этом самом Таврополисе.

Ева изо всех сил напрягла челюсть и смогла открыть рот:

– Мама, это не преподаватель совсем! Ты что, не видишь? Этот гадкий старик хочет меня уничтожить!

Внезапно, мама остановилась на полуслове, отчим тоже замер, не донеся рюмку до рта. Серый пиджак достал из кармана брелок и два раза нажал на него, наведя на маму и папу. Их тела сначала поблёкли, а потом стёрлись, развеялись в воздухе как дым.