— Меня?

Герберт вздохнул и слегка подался всем корпусом в сторону собеседницы.

— Я понимаю, Татьяна, что Вас удивляет моя просьба. Но… Поймите и Вы меня. Дэнни… Поймите, у него никого не было кроме нас после гибели родителей. Иногда я думаю — хорошо, что они не дожили до всего этого… Они с братом купили этот корабль… А потом произошло всё это… Я подозревал, что они ввязались в какое-то дерьмо. Их просто использовали, а потом… Я не могу это объяснить! Я просто прошу Вас, Татьяна! Сжальтесь. Исполните просьбу.

— Хорошо, мистер Дагвард…

— Герберт. Зовите меня Герберт.

— Я не знаю, зачем это Вашему племяннику, дело в том, что мы с ним… Не поладили сразу. Но я выполню Вашу просьбу.

Вечером, зайдя к матери, Анка с Мишкой застали её стоящей над раскрытой венчальной шкатулкой, в которой Татьяна хранила свою венчальную фату и свечи.

— Что ему было нужно? — спросил Мишка.

— Просил посетить узника. — просто ответила Татьяна.

Через два дня Анка отбыла в часть и благополучно забыла о странном визите.

* * *

Татьяна прошла в комнату краткосрочных свиданий. Она решила выполнить просьбу Герберта Дагварда и отправилась навестить Датча, хотя это было довольно далеко — Датч отбывал срок на Фобосе — спутнике Марса, превращённом в гигантскую тюрьму на орбите.

Судьба свела братьев Дагвардов и Татьяну Острову до того, как они познакомились с её дочерью. Татьяна была начальником партии в очередной экспедиции, а Дагварды подрядились доставить необходимый груз. И расстались они тогда крайне недовольные друг другом. Братцам хотелось срубить деньжат, а Татьяна, разгадав их хитрости, сказала, что заплатит в соответствии с существующими расценками, а если мистерам перевозчикам что-то не нравится — пусть ищут других дураков. Потом судьба сводила их ещё несколько раз, братья перезнакомились со всей семьёй Островых-Шиховых, не в последнюю очередь — благодаря дядюшке. Однако — отношения близнецов и семьи Островых тёплыми нельзя было назвать даже при большом желании. Тем более удивила Татьяну просьба Датча, переданная через Герберта. Что до неё, то она искренне считала Даниэля Дагварда крайне неприятным типом — авторитарным, жёстким до жестокости, нетерпимым, амбициозным, авантюрным и беспринципным. В чём не сильно расходилась с Анкой. Та вообще без обиняков именовала Датча «карманным фюрером» и «Гитлером в миниатюре», а экипаж «Медузы» считала моделью тоталитарного общества.

За размышлениями Татьяна пропустила момент, когда привели Датча.

— Я не верил, что ты придёшь. Но ждал.

— Здравствуйте, Даниэль. Мы разве на «ты»?

— Простите. Я рад, что ты… что Вы пришли.

— Да. Ваш дядя передал мне Вашу просьбу.

— Она Вас удивила?

— Да. Я не считала…

— Наши отношения настолько близкими и хорошими?

— Да.

— И… Вы, конечно, хотели бы знать, Татьяна, чем она была вызвана?

— Мне всё равно. Если Вы попросили меня приехать, значит — это было вызвано какими-то внутренними причинами. Какими-то Вашими мыслями и душевными стремлениями. Я о них ничего не знаю. И не требую объяснений.

— Ваша дочь очень похожа на Вас.

— Благодарю.

— Как она?

— Служит. Вы в курсе, что Вашу жену нашли в притоне на Марсе?

— Да. Я знаю. Знаю, что некоторое время она жила у Вас в доме. Это было очень любезно с Вашей стороны.

— Её привела Аня.

— Аня?

— Да. Анну мы дома зовём так.

— Она себя звала по-другому.

— Ну да. На службе у неё всё может быть.

— Аня — звучит лучше. А с ней… с этой… я развёлся.

— Зачем вы вообще увезли с собой эту девушку? Она показалась мне очень несчастной. И дело вовсе не в том, чем её заставляли заниматься. По-моему, — она просто не понимала, что делает. Дело в другом. Она не вписывалась в наш мир. В наше общество.

— Ваша дочь говорила то же самое. И я смотрю на Вас, а вижу её. Анну.

— И что? Вам это не нравится?

Датч покачал головой.

— Нравится, не нравится. Я всё равно ничего не смогу с этим поделать. Но всё, что я делал, я делал ради Вас, Татьяна. Единственное мнение, которое меня интересовало — Ваше. И единственное одобрение, которое я мечтал заслужить — Ваше.

— Вы что — серьёзно? Вы действительно считали, что Ваши действия вызовут моё одобрение???

Татьяна даже отшатнулась в изумлении от услышанного.

«О, сколько нам открытий чудных!» — сказал кто-то внутри неё голосом дочки Анечки. В изумлении и замешательстве Татьяна повторила это вслух.

— Это сказал Пушкин. — пояснила она, — Наш великий поэт.

— Я знаю. Это из «Евгения Онегина»?

— Нет.

— Мои слова удивили Вас?

— Скорее — шокировали. Зачем Вам это было нужно, Даниэль?

— Сам не знаю. Я должен был делать всё наоборот?

— Что — всё?

— Ну — всё. Оставить Река в Островном, не связываться с кхамианскими сепаратистами и эльдорианскими контрабандистами… Не покупать этот чёртов корабль, наконец.

— И тогда — что? — не поняла Татьяна.

— Тогда я смог бы рассчитывать…

— На моё уважение? Зачем это Вам, Даниэль?

— Сам не знаю. Вы слишком сильно отличаетесь от всех, кого я знал.

— Вам не хватало любви, Даниэль. Видимо, — Ваша семья — я говорю о родителях, — не могла Вам её дать.

— Возможно.

Повисла небольшая пауза, которую Датч решился нарушить первым.

— Татьяна! Вы помните с чего началось наше знакомство?

Она усмехнулась.

— Ещё бы!