—Тише-тише, милый, — бормочет Виолетта, с желанием отвечая на мои поцелую. —Я здесь. Я больше никуда не денусь.

Она чувствует, как я распален, голоден и как хочу взять свое. Нетерпеливо хватаю руку Олененка и располагаю на своем агрегате, делая несколько движений ее ладонью по члену.

—Дрочи его.

Виолетта слушается, принимая мое настроение. Она с готовностью ласкает меня. Всасываюсь в ее нежную шею, ни на секунду не переставая стимулировать грудь.

Кабинка наполнилась густым паром, воздух становится вязким как в джунглях, а умоляющие стоны Виолетты все отчетливее.

Отнимаю у нее игрушку, которой она так умело забавлялась, и задираю ей одну ногу, все еще плотно прижимая к стене. Головкой касаюсь ее сочащейся плоти и распределяю смазку.

Вокруг темно за исключением теплых бликов света, в воздухе висит плотная водная вуаль, а я выжидающе смотрю в ее широко распахнутые глаза. Я сейчас не особенно нежен, но держу себя в руках.

—Сделай так, как хочется, — шепчет она сквозь воду.

Неспособный противостоять своей ярости вперемешку с возбуждением, сожалением, радостью, облегчением и зубодробительной страстью к ней, я направляю член внутрь нее и насаживаю до самых яиц.

У малышки подкашиваются коленки, она пытается удержать равновесие, хватая меня за плечи. Плевать.

Перехватываю ногу поудобнее, пригвождаю ее тело своей тяжестью и просто трахаю. Тяжело, грубовато, тесно.

Больше не целую, хочу видеть ее изнывающее лицо. Хочу присвоить. Заставить осознать. Сделать своей.

Вколачиваюсь, вытесняя всю дурь из ее башки. Напоминаю, кому она принадлежит и от чего отказывалась.

Быстрый темп сменяется мощными одиночными толчками, которые выбивают из Виолетты утробные стоны.

Уверен, что соитие наших силуэтов грязно и оттого охренительно смотрится сквозь матовое покрытие душевой перегородки.

—Поцелуй меня, — просит. —Пожалуйста….

Накрываю ее рот своим. Поцелуй выходит таким же надрывным, как и наш секс. Мы клацаем зубами и я просто завладеваю ее языком, заполняя собой все пространство и сверху и снизу.

Грубые ласки находят в ней отклик, она трепещет и постанывает, доверяя и отдаваясь полностью.

Поймав ее кайф, меня самого сносит. Промежность тяжелеет, по члену бегут разряды электричества.

—Развернись, — командую и заставляю ее прижаться грудью к стеклянной перегородке. Шлепком даю сигнал шире развести ноги и резко притягиваю ее бедра к себе, вынуждая прогнуться в пояснице. —Умница, Олененок.

Амплитудным движением вхожу сзади, разгоняя темп до ненормального. Рукой проникаю к ее клитору и круговыми движениями подхватываю ритм.

Она прижата к стене лицом и сиськами, и я уже не разбираю, то ли вода течет каплями по нашей коже, то ли ее возбуждение.

Трахаю до победного, пока она не начинается извиваться и сжиматься внутри. Летим к финишу.

Блокирую любую попытку соскочить с члена или убрать руку с чувствительного места. Сегодня по моим правилам.

Виолетта начинает протяжно стонать в такт сжимающемуся влагалищу, а я понимаю, что совсем не хочу из нее выходить.

Хочу, чтобы была моей. Залить. Пометить.

И только здравый смысл заставляет вынуть из нее прежде, чем я со стоном изливаюсь мучительным кайфом. Сгораю, сжигая всю предыдущую боль. Тяжелым спазмом меня покидают переживания и сомнения.

Забвение ослабевает, и я спохватываюсь о малышке. Она прежде видела от меня только нежности, а не звериную похоть.

Подхватываю трясущуюся Виолетту, которая удумала скатиться по стеклу и прижимаю к себе. Здесь практически не осталось воздуха, только дождь, запах секса и наше сбитое дыхание.

Приоткрываю дверцу, чтобы впустить кислород, и ладонью убираю прилипшие к мокрому лицу волосы.

—Мой тииииигр, — с издевкой тянет зараза, видя мое замешательство. —Рррр!

—Не беси меня, — кусаю ее за мочку уха.

—Это получается, ты раньше скромничал, скрывал от меня главное блюдо, подкармливая аперитивами?

—Виолетта!

—Слушай, ну, в этот раз я поставлю вашему сервису шесть звезд. Даже шесть с половиной, — щурится с улыбкой.

—Вы дурында, Виолетта Александровна! Но ваш отзыв очень важен для нас, — чмокаю ее в лоб.

Затем опрокидываю ее голову и целую улыбающиеся персиковые губы. Целую чувственно и глубоко, с благодарностью.

—Потрешь мне спинку? — она нежно обнимает меня.

Мы заканчиваем банные процедуры, делая друг другу идиотские шапочки из пены и прерываясь на поцелуи.