Стивен Лэнктон вспомнил, как в начале нашего интервью мы упомянули студентов, которые чувствовали себя подавленными без видимых на то причин, не понимали, с чем это связано, и в результате еще больше теряли душевное равновесие, упрекая себя в том, что сами не знают, из-за чего расстраиваются. Стив глубоко вздохнул и признался, что сейчас, когда он облегчил душу, ему стало заметно лучше. Нас это нисколько не удивило. Мы прекрасно понимали, какой волшебный эффект оказывает на человека возможность выговориться. Мы принялись снова подшучивать над Стивом и поинтересовались у него, не хочет ли он еще рассказать нам о своих ошибках, раз мы застали его в момент слабости.

Стивен Лэнктон снова вернулся к своим предыдущим размышлениям о важности поиска общего языка с клиентом. Он привел несколько цитат из Карла Роджерса и Роберта Каркхуффа, удивив нас неожиданным термином, который было крайне непривычно слышать из уст специалиста по эриксоновскому гипнозу: “феноменологический раппорт”, что в переводе со сложного научного языка на обычный означает умение все время стоять одной ногой на территории клиента.

От рассуждений о контакте с клиентом Стивен Лэнктон плавно перешел к раздумьям о роли интуиции в его работе. Он припомнил один случай, где проявил настолько сильную эмпатию, что на мгновение Стиву даже показалось, что ему словно удалось забраться к клиенту под кожу и посмотреть на мир его глазами.

Стивен Лэнктон всегда гордился своей выдающейся способностью к эмпатии, и именно поэтому история с девушкой настолько больно ударила по его профессиональному эго. Он привык постоянно полагаться на свою интуицию, однако в этот раз она его непростительно подвела. “Это пошатнуло все мои представления о мире. Это была самая настоящая пощечина моему профессиональному чутью”, — напоследок признался Стив.

Наше интервью застало Фрэнсин Шапиро в разгар бурной деятельности. Она была всецело поглощена подготовкой к организации психологической помощи населению после терактов в Нью-Йорке и Вашингтоне. Это был не первый подобный случай в ее практике. В прошлом Фрэнсин неоднократно помогала жертвам печально известных катастроф, в том числе после взрыва в Оклахома-Сити, стрельбы в школе Колумбайн и боевых действий в Боснии. “Что поделать, это моя работа”, — спокойно сказала она. Когда речь заходит о методе десенсибилизации и переработки движением глаз (ДПДГ), разработанном ею около десяти лет назад, в голосе Шапиро звучит искренняя страсть и энтузиазм. Модель ДПДГ считается одним из наиболее революционных (и неоднозначных) методов лечения посттравматического стресса и других психических расстройств, возникших в последнее время.

Фрэнсин Шапиро является основателем и почетным президентом Программы гуманитарной психологической помощи ДПДГ и занимает должность старшего научного сотрудника в Научно-исследовательском институте психического здоровья в северной Калифорнии. Из-под ее пера вышло несколько знаменитых книг, в том числе Психотерапия эмоциональных травм с помощью движений глаз (EMDR). Основные принципы, протоколы и процедуры (пер. с англ., ООО “Диалектика”, 2021), EMDR: The Breakthrough Therapy For Overcoming Anxiety, Stress, and Trauma (Метод ДПДГ. Революционная психотерапия для преодоления тревожности, стресса и травмы) и EMDR as an Integrative Psychotherapy Approach (Метод ДПДГ как интегративный подход в психотерапии).

Случай, о котором Фрэнсин вызвалась нам рассказать, произошел во время демонстрационной сессии на сьемках обучающего видеоролика. Коллеги попросили ее показать свой метод в действии и поработать с женщиной, у которой развились хронические психические проблемы после пережитого изнасилования. Как и многим другим выдающимся терапевтам ее уровня, Фрэнсин часто приходится работать на публике, на глазах у огромной аудитории, которая тщательно следит за каждым ее действием. В подобной обстановке скрыть свои просчеты или ошибки становится практически невозможно, впрочем, д-ру Шапиро было не привыкать к прилюдным демонстрациям.

Фрэнсин согласилась провести разовую сессию с женщиной, которую ранее уже принимали три или четыре других именитых психотерапевта. Коллеги заверили Шапиро в том, что клиентка прошла полный скрининг и ее случай идеально подходит для демонстрации краткосрочного психотерапевтического вмешательства: классическая психологическая травма, связанная с пережитым изнасилованием, никаких осложнений, никаких преморбидных состояний.

“Поскольку у меня было всего 50 минут на то, чтобы попытаться помочь этой женщине, а заодно продемонстрировать свой метод в действии, я сразу перешла к делу. После знакомства с клиенткой я без предисловий сходу попросила ее назвать самую худшую деталь изнасилования, которая сильнее всего отпечаталась у нее в памяти. Она сказала, что больше всего ее мучат воспоминания о том, как насильник прижимал ее к полу. Это был достаточно типичный ответ, который укрепил мою изначальную уверенность в том, что я имею дело с простым и понятным хрестоматийным случаем”, — начала Фрэнсин.

Обычно Шапиро начинает процесс терапии с достаточной долгой и сложной серии скрининговых процедур, которые она наработала за долгие годы практики. Фирменные техники управляемых образов помогают ей создать для человека безопасную обстановку, привести его в нужное состояние для предстоящего вмешательства и оценить внутреннюю готовность столкнуться с травмирующими воспоминаниями, с которыми придется работать.

“В тот раз я решила обойтись без скрининга и сразу перешла к протоколу ДПДГ. Мы начали с образа того, как ее прижимают к полу. Однако внезапно ситуация стала выходить из-под контроля. Первый образ быстро сменился воспоминаниями о том, как насильник тушил об нее окурки. Дальше последовало еще больше жутких деталей этого гнусного преступления. Потом она переключилась на последствия произошедшего и заговорила о том, как в результате изнасилования у нее случился выкидыш и она потеряла ребенка. Наружу вышло много подавленного стыда и чувство вины”.