– Это невозможно, сэр, - ответил я.
– Я только что застрелил его.

– Ты только что... Что-о-о?
– взорвался майор.
– Если это шутка, тебе придется здорово пожалеть о ней! А теперь дай мне поговорить с Гвандой.

– Он мертв. Ответственность беру на себя. Другие мои люди совершенно ни при чем. Мы положили большинство людей Гванды, которые приехали за ним. Но некоторые убежали.

Мне слышно было шумное дыхание майора.

– Я не верю в это, Рэйни. Все ведь было обговорено. Ты, конечно, понимаешь, что убил мистера Димана? Он умрет ужасной смертью.

На это мне нечего было сказать.

– Но много людей останется в живых из-за того, что Гванда убит, подсказал я майору, который совершенно не желал слушать никаких аргументов.

– Ты нарушил слово правительства Родезии, - гремел майор.
– Ты был его представителем и предал его. Возвращайся немедленно. С этого момента ты под арестом. Передай оружие своему заместителю. Выкинешь еще что-нибудь будешь расстрелян немедленно!

– Похоже, ты теперь у нас босс, - сказал я Марвину Тиббзу.
– Майор говорит, ты должен взять мое оружие. Прошу.

– Очень мне надо тащить лишнее оружие до Солсбери. Сам таскай. Слушай, белый, а насчет Гванды ты сделал правильно.

– Вот! А почему бы тебе не пойти со мной и не сказать все это майору? Мне очень пригодилась бы моральная поддержка в тот момент, когда меня выведут на расстрел.

Тиббз сделал страшное лицо.

– Прежде чем они сделают это, друг, им придется столкнуться со многими и многими мэрками. Я не про наших говорю. Там в Солсбери много мэрков, и они не потерпят, чтобы другого мэрка расстреляли только за то, что он убил главаря банды типа Гванды.

– Будем надеяться, что майор и его начальство так на это и посмотрят. Ну ладно, пошли.

– Ты мне не приказывай, хонки, - произнес Марвин Тиббз.
– Теперь я тут главный.

Мы выезжали из Солсбери на трех грузовиках, а теперь возвращались на одном. Поместились все, оставшиеся в живых, другие лежали в пустынной степи. Гванду мы оставили там, где он упал. Баловень судьбы стал теперь такой же, как и все смертные, пищей для шакалов и канюков.

Грузовик подбрасывало на дороге, а я впервые за эти дни спал. Мне снилось, будто я снова на маленькой ухоженной ферме в восточном Техасе. И стоит там маленький уютный коттедж, обнесенный белым забором, а у дверей высажены розы. Чистота, веет домашним теплом, синие птички щебечут в кустах жимолости. Целая куча .детишек выбегает из дверей и виснет у меня на ногах. Симпатичная белокурая жена с голубыми глазами и губками куклы Кьюпи сладким голоском говорит мне, что я пришел как раз вовремя и успею посмотреть "Уолтонз"..

Я проснулся чертыхаясь.

Что с тобой?
– спросил Марвин Тиббз, управлявший машиной.
– Кошмарный сон или еще что-то?

– Да, кошмары.

– А мне ничего, кроме секса, не снится, - сообщил мне Тиббз.
– Как говорят эти ребята, которые с компьютерами, я программирую себе все виды сексуальных снов. Я даже могу выбирать себе подруг. О, ты не знаешь, сколько раз я спал с Бриджит Бардо! Правда, знаешь ли, у нее привычка...

Треп Тиббза продолжался в том же духе, а мы уже подъезжали к столице. В предместье города мы остановились и вдоволь попили в баре холодного пива. Тиббз заходил в бар вместе с нами. В Родезии верховенство белых имеет свои любопытные особенности: все "белые" бары и отели открыты для черных. За несколько первых кругов пива платил я. У них было только "кейптаунское", любимый напиток погибшего голландца Ван Рейса. После этих дней, когда мы наглотались пыли, оно шло как шампанское.

Я взял у бармена газету. Страх перед нашествием со стороны Мозамбика все усиливался. Писали, что кубинцы продолжают накапливать на границе войска и снаряжение.

– Где вы, мэрки, были?
– поинтересовался бармен.

Я сказал ему, что в проходе Зану.

– О, это там, где предполагается вторжение этих чертовых кубинцев? Ты видел кого-нибудь из них, янк?

– Да, - ответил я, - но это был миролюбивый народ. Э, а что если еще по кругу пивка?

Этак мы прошли кругов шесть, и я начал думать, что пора бы мне уже предстать перед гневными очами майора. Родезия мне определенно начинала нравиться.

Мы снова залезли в грузовик. Пока ехали в расположение штаба армии, я заметил повышенную военную активность на улицах. Под командованием вечно недовольных армейских сержантов на улицах маршировали ребята, похожие на резервистов. Пе знаю, сколько у Родезии старых танков, но с десяток их я видел, когда мы ехали из бара в казармы.

– Что этой армии нужно, так это побольше вертолетов, - высказался Тиббз.
– Они нагнали бы страху на террористов. Ими из любой дыры можно выбить их и положить. А самолеты - это так, из пушки по воробьям.

– Так точно, генерал, - ответил я. Мы подъехали к военному лагерю, я открыл дверцу и вылез из машины.
– Думаю, мне не придется тут расхаживать, так что...
– Я улыбнулся этому самоуверенному и болтливому типу.
– Знаешь, а ты не такой уж и плохой парень.

– Ш-ш, закройся, - прикрикнул на меня Тиббз, - еще услышат. Я сильный и грубый мэрк и намерен сохранять эту репутацию. Увидимся, хонки.

– Непременно, - ответил я и пошел за наказанием.

Аккуратный капрал в предбаннике майорского кабинета сказал, что майор говорит в данный момент по телефону и надо подождать.