– На, - решившись, сунул его Наташе в свободную ладонь, - давай, приходи в себя. Не до истерик сейчас.

Она коротко закивала, пару раз прерывисто втянула воздух, длинно выдохнула и принялась вытирать лицо.

– У меня предчувствие, что в этот раз сойдёт с рук, - соврал я ей в спину.

– Правда?
– Кузя обернулась и с надеждой посмотрела на меня. Глаза у неё обильно блестели.

– Да. Сейчас темень, да и Мэри у неё на шее висит - это если она с Арленом не уехала...

– Не уехала, - мотнула головой Кузя.

– Ну... Всё равно, до утра она вряд ли что-то будет делать. А тебе надо будет найти какие-нибудь тряпки и ночью ещё раз хорошенько всё протереть.

– И правда дурочка, - печально покачала головой Наташа, - не догадалась взять тряпку доски протереть...

– Ы-ы-ы-ы...
– застонал я.
– Не зли меня! Дурочка - что вообще в это полезла, не разобравшись. Могла бы со мной поговорить, я бы тебе голову не откусил. Ты не одна - не забывай об этом.

У Кузи на лице мелькнуло удивление, мелькнуло и сменилось горьким изгибом губ:

– Я бы и хотела об этом не забывать, - она чуть помедлила, словно решаясь на что-то, а потом продолжила, глядя на меня со значением: - Но мне сложно быть в этом уверенной. В конце концов, вышить тебе что-то за деньги могут многие.

– Вон оно как...
– протянул я озадаченно и, отступив на шаг, окинул Кузю испытующим взглядом.
– А говорила, что «материалистка»...

Наташа прищурилась на меня с вызовом, но промолчала.

– Слушай, - спросил я, - а зачем тебе всё это? Ну, в смысле, ты же хотела сделать своего мужа самым счастливым человеком? Уже скоро ты его получишь - и давай воспитывай.

Кузя покосилась куда-то вбок.

– Скоро - это потом, - буркнула невнятно и добавила с каким-то вызовом: - А сейчас я твоей Мелкой иногда завидую.

– Да там нечему завидовать!
– воскликнул я.

– Да знаю я!
– в тон мне тут же ответила Кузя.
– Ты просто не понимаешь!

– У-у-у-у-у...
– негромко и тоскливо завыл я вверх на ущербную луну. Ещё раз проворачиваться через ту же самую мясорубку очень не хотелось.
– Ладно, ты - не одна. То, что ты стала рулить девчонками, и как - хвалю. А вот с Арленом - феерический провал. И не потому, что он сломал руку, - Наташа посмотрела на меня с удивлением, и я счёл необходимым уточнить: - Хотя и это плохо. Я понимаю, что Мэри - симпатяжка, а Арлен - мутный. Но приятны ли люди с той стороны, неприятны ли с нашей - в этом мы будем разбираться потом, когда они перестанут оспаривать наше право самим определять свою жизнь. Знаешь, это как в войну: какие из немцев на самом деле хорошие, а какие не очень, разбирались уже после взятия Рейхстага. А пока здесь - мы, а там - они. И в этом не надо путаться.

Кузя вдруг улыбнулась.

– Я бы предпочла «мы» покомпактнее, - ладони её сложились вокруг майки, словно лепя снежок.

Я огляделся вокруг и заговорил уже спокойнее:

– Давай об этом поговорим потом, в другой обстановке. А пока самое главное: если ты хочешь быть не одна, и это «не одна» включает и меня...
– я сделал паузу и вопросительно посмотрел на Кузю.

Она коротко втянула сквозь зубы воздух, замерла так на миг, а потом согласно двинула головой, еле-еле, чуть заметно.

«Молодец, - прошёлся я по себе бритвенно-острым сарказмом, - кто-то берет под свою руку крепости и племена, а кто-то - пригожих девиц, да одну за другой. Может, Кузя сегодня и выступила дурочкой, но для тебя-то это - постоянная роль...»

Я кхекнул, прочищая горло, и постарался завершить фразу ровным голосом:

– ...то тебе надо научиться согласовывать свои поступки с моими планами.

– Но я же их ещё не знаю!
– неподдельно возмутилась Наташа и посмотрела на меня с надеждой.

– И не будешь, - согласно кивнул я, - поэтому свои женские «поступки» предварительно обсуждай со мной.

– Что, все?
– поразилась Кузя.

– А их что, так много?
– подивился я.

Она громко фыркнула. Этим, в общем-то небогатым звуком, ей удалось выразить высшую степень своего превосходства.

Я тяжело вздохнул, готовясь уступать:

– Те, что могут выплеснуться последствиями за пределы класса.

Она задумалась, что-то прокручивая в голове.

– Идёт!
– довольно блеснула глазами.

– Ладно, - сказал я недовольно, - на сём договорились. Дай, - забрал платок, а потом потянул майку из её рук.

– Эй, эй, - она вдруг вырвала у меня эту тряпицу и торопливо спрятала её за спину, чему-то криво при этом улыбаясь.
– Я же обещала!

– Ну… Тогда пошли, - я предложил локоть, и она тут же за него уцепилась.

На подходе к лагерю я почувствовал, что Кузю начинает нервно поколачивать. Покосился: у неё опять начали срываться слезы.

– Что?
– я остановился и озабоченно посмотрел ей в лицо.