— Мы хотим кататься до тех пор, пока у нас не останется ни одного билета, и чтобы две кабинки впереди и сзади нас оставались пустыми, хорошо?

Парень пристально смотрит на Джейкоба.

— Конечно, мистер Эрроувуд. Я ваш большой поклонник. Мне понравился ваш последний фильм. Не могу дождаться нового.

Джейкоб любезничает и предлагает расписаться на билетах.

— Этого достаточно?

Кассир кивает.

— Да, вы можете кататься всю ночь.

Теплая рука Джейкоба обнимает мою, когда он помогает мне забраться на аттракцион. Мы садимся и начинается подъем.

— Что бы ты сделал, если бы я боялась высоты? — спрашиваю я, пока мы поднимаемся все выше.

— Я бы подумал, что ты могла бы упомянуть об этом до того, как мы стали в очередь.

— Справедливое замечание.

— Ты же знаешь, что теперь о нас поползут слухи… — Джейкоб откинулся назад, запустив руку мне за спину.

— Они уже ходят.

— Преимущество маленького городка.

Я хватаюсь за перекладину перед собой, чтобы не прижаться к нему. Я хочу. О, как сильно я этого хочу, но мне нужно знать, что это такое, прежде чем мы пойдем по этому пути.

— Что мы делаем, Джейкоб?

— Катаемся на колесе обозрения.

Я тихонько смеюсь.

— Ты же знаешь, я не об этом спрашиваю.

— Я не уверен, — признается он и, наклонившись, берет мои руки в свои, а затем фиксирует свой взгляд на мне. — Я обещал себе, что не буду так себя чувствовать. Я говорил со своими братьями и публицистом о том, что знаю, что мои чувства к тебе нечестны. Я уезжаю через несколько месяцев. У меня контракт и нелепый график съемок. Пресса. Сумасшедшие фанаты, которые заблуждаются насчет того, что имеют право голоса в моей жизни. Все это несправедливо по отношению к тебе. Я могу вести очень спокойное существование в Шугарлоуф, потому что этот город не впечатляет меня. Весь остальной мир думает, что я прячусь в Канаде. Когда я снова возвращаюсь в ту жизнь, которая у меня есть, все это дерьмо приходит вместе с ней. Так что я не уверен, что мы делаем, но ты мне нравишься. Я хочу целовать тебя, прикасаться к тебе, быть рядом с тобой и слышать твой голос. Я хочу поставить спектакль, чтобы сделать тебя и твоего ребенка счастливыми. Что бы мы ни делали, решать тебе.

С сердцем, колотящимся так сильно, что оно может вылететь из груди, я наклоняюсь вперед и прижимаюсь губами к его губам.

Глава шестнадцатая

Джейкоб

Как только ее губы касаются моих, я словно становлюсь кем-то другим. Моя рука обхватывает ее лицо, наклоняя его, чтобы лучше видеть. Я целую ее так, словно я человек, который долго не видел солнца и вот сейчас впервые увидел свет. Ее руки ложатся мне на грудь, и она издает протяжный стон. Я чувствую, как мы поднимаемся чуть выше, и надеюсь, что обзор на нас закрыт настолько, что весь город не видит, как я ее целую. Впрочем, я не уверен, что мне будет важно, если они увидят, ведь я не хочу, чтобы этот поцелуй прекращался. Пока мы парим, я чувствую, что мы начинаем снижаться, и отступаю назад.

— Бренна.

Ее губы слегка припухли, а грудь вздымается.

— Я…

— Не извиняйся. Мне жаль только, что мы едем на аттракционе и собираемся вернуться вниз, где нас могут увидеть слишком много людей. Включая твоих детей.

Это заставляет ее отодвинуться еще дальше назад, положить руку на губы, которые я только что поцеловал.

— О Боже…

Я оглядываюсь по сторонам и вижу, что мы все еще не так близко к низу. Никто, кажется, не смотрит, что либо очень хорошо, либо они стараются не подавать виду. Мы снова едем по кругу, колесо стремительно проносится мимо платформы для посадки и выхода, поскольку я купил пять мест на аттракционе. Я наблюдаю за людьми и вижу внизу детей, которые неистово машут руками. Я поднимаю руку и улыбаюсь им.

— Думаю, у нас все в порядке, — говорю я ей.

— Я тебя поцеловала.

Я поднимаю бровь.

— Да, красавица.

— Я… я поцеловала тебя. Я просто… поцеловала тебя.

— Бренна…

Она откидывается на спинку кресла, ее глаза смотрят прямо перед собой.

— Я не знаю, что сказать.

— Это первый раз, когда кто-то так реагирует, — признаюсь я.

— Я не уверен, должен ли я быть польщен тем, что мой поцелуй оставил тебя в замешательстве, или обеспокоен.

— Это был хороший поцелуй, — признает она.

— Да, был.

— Я просто в шоке от того, что сделала это.

Я наклоняюсь ближе, чтобы она почувствовала честность в моих словах.

— Мне понравилось, и я бы очень хотел поцеловать тебя снова.

Черт, я бы хотел целовать ее везде. Я хотел бы сделать гораздо больше, чем это. Может быть, я смогу выкинуть это из головы. Она занимает так много моих мыслей, что становится жарко, но реальность намного лучше.

Бренна проводит руками по лицу.

— Ты мне нравишься, Джейкоб. Ты мне нравишься, и это пугает меня, потому что мне уже очень давно не нравился никто, кроме моего мужа. Прошло более тринадцати лет с тех пор, как я целовала другого мужчину. Дело в том, что мне тоже понравилось целовать тебя…

— Не говори больше ничего, — останавливаю я ее. — Тебе незачем. Я понимаю.

Она не из тех девушек, которые вступают в какие-то странные отношения или что это там у них. Я знал это, но все равно был чертовым идиотом. Я не хочу, чтобы она чувствовала себя виноватой или извинялась.

— Просто знай, что мне это понравилось.

— Но я должна кое-что сказать. Мне тоже понравилось, и ты не представляешь, как сильно я хочу повторить это. Но что это значит?

— Я не совсем понимаю, о чем ты спрашиваешь.