— Всеволод Иванович, у меня плохие новости… Для вас, для меня и вообще для всех нас…

— Деньги фальшивые? — догадываюсь я.

Ленц кивает.

— Увы! Но качество подделки при этом восхитительное! Не каждый банковский служащий сможет распознать подделку, что уж говорить о других гражданах… Страшно подумать, сколько таких ассигнаций успело осесть в городе…

— Как вы поняли, что это фальшивка? — интересуется Гиляровский.

— Боюсь, не имею права открыть вам этот секрет государственной важности! — вздыхает Ленц.

— Но без демонов, магии, какого-то волшебства — тут ведь не обошлось, да? — настойчиво интересуюсь я.

Иначе мой амулет бы не сработал.

— Я же сказал: это государственная тайна! — хмурится Ленц, но по его тону становится ясно: я со своей догадкой попал в точку.

Следующий визит наносим уже Сухорукову.

Жандарма наши известия не застают врасплох.

— Японцы выпустили большую партию фальшивых рублей. У нас имеется сразу несколько подтверждений из разных источников. Теперь вот вы… Эти рубли сделаны так хорошо, что даже я не готов поручиться, что у меня в бумажнике нет купюр японского производства…

— Ужасно! Это необходимо остановить, пока ситуация не зашла слишком далеко! — заметно нервничает Ленц.

— Предлагаю начать с капитана Кустова. Господин Астафьев получил фальшивки от него. Можете связаться с в Управлением начальника транспортов 1-й Армии? — беру быка за рога я.

— Сделаем! — обещает Сухоруков.

Почему-то меня ни капли не удивляет, что капитана с такой фамилией не знают ни в Управлении начальника транспортов, ни вообще во всей 1-й Армии.

А ведь тот пробыл в Ляояне больше месяца и, кроме распространения фальшивок, мог наломать кучу дров.

— Можете составить хотя бы словесный портрет злодея? — просит жандарм Астафьева.

— Конечно! У меня прекрасная зрительная память… Да что там — я, между прочим, сам неплохо рисую. Брал когда-то уроки графики, — хвастается тот.

— Прекрасно! Тогда, пожалуйста, нарисуйте его по памяти.

Астафьев садится за работу, поскрипывая грифелем карандаша.

Заглядываю ему через голову. А он и впрямь не обделён художественными талантами, вон, как умело шурудит по бумаге!

Где-то через час эскиз «фотопортрета» Кустова готов.

Внимательно смотрю на него, лицо кажется до боли знакомым. И это точно не обман памяти.

Где-то я его уже видел, причём не так давно…

Стоп!

В голове что-то щёлкает, всё сразу стаёт на свои места.

Во время нашей встречи с Соколово-Струниным в столовой графа Игнатьева на вокзале, поблизости от нашего столика сидел капитан интендантской службы… Готов съесть свою фуражку и закусить портянками — это и был Кустов.

Правда, журналист вёл себя так, словно не знал его… Почему? Вероятно это было что-то вроде конспирации с их стороны. Мне журналист совершенно не доверял, даже подумывал о дуэли, вот и прихватил как он думал — надёжного друга на всякий пожарный.

Так что «Кустов» оказался в ресторации не случайно.

Меня осеняет очередная догадка.

— Знаете, Модест Викторович, а ведь я, кажется, знаю, кто убил Соколово-Струнина, — говорю я.

— Кажется?! — иронизирует жандарм.

— Я уверен… Процентов где-то на девяносто.

— Кто?

— Кустов! И, поверьте, у меня есть веские основания для такого вывода!

Сообщаю штаб-ротмистру всё, что выведал Гиляровский о походах Соколово-Струнина в псевдо-спортивный клаб, разбавляю своими соображениями.

— Что ж… Звучит резонно, — соглашается жандарм. — Быть может, несчастный Соколово-Струнин начал что-то подозревать, напал на какие-то улики и Кустов или как его на самом деле — вывел его таким образом из игры, пока не стало слишком поздно. Заодно и подставил вас… Но, главный вопрос в другом: как искать этого Кустова?

Наступает тягостная тишина.

Я прерываю её своим высказыванием:

— Его можно найти только в одном случае: если Кустов до сих пор находится в Ляояне!

— Предлагаете распространить его изображение? Я сейчас же распоряжусь насчёт копий…

— Боюсь, это не поможет! — категорично заявляю я.

— Почему?

— Помните тех свидетелей, которые якобы видели Соколово-Струнина неподалёку о места убийства, причём вместе со мной…

— Разумеется, помню. Но что с того? Вы же сами сказали: мы, европейцы, для китайцев на одно лицо…

— А вы устройте опознание! Проведите его по всем правилам. Покажите меня среди других офицеров.

— Зачем?

— Уверен, они безошибочно укажут в мою сторону. Правда, меня смущал тот факт, что по их словам я был в капитанском мундире, но… Теперь у меня есть объяснение и этому.