— Ну что же, шкатулочка, посмотрим как ты открываешься… — прошептал я, улыбнулся и вошел в тени.

Фантомов тут не было вообще. Даже отдаленного намека на существ с изнанки. Похоже, что рядом не оказалось ни одного слабого или больного мага. В то, что я спугнул их всех настолько далеко, верилось с трудом.

Было странно идти в сумрачном пространстве в полном одиночестве. Но зато спокойно.

Я продвигался медленно, изучая отражения реального мира и потоки защитных плетений. Тишина давила, всё ещё слишком непривычная. Даже захотелось услышать шепот пожирателей душ. Хоть какой-то звук.

Периметр я прошел легко. Не пришлось разрывать сети, просочился сквозь них без единого следа.

А вот возле дворца повозился. И тут я не хотел нарушать работу артефактов и амулетов. Так будет убедительнее то, что я задумал. Незаметно вошел и незаметно вышел — такой был план.

Сложнее всего оказалось с работой шамана. Его сила была вплетена в общую систему и служила своеобразной сигнализацией, связанная с этими землями. Пришлось прибегнуть к магии смерти, на миг сделав себя неживым.

То ещё ощущение, конечно. Как заживо погребенный. Но иначе обмануть частичку этой магии было нельзя. Лишь притворившись условным поленом.

Вплетая один свой дар в другой и обращаясь к теням, я почувствовал, что близок к рангу. Сила бурлила внутри, требуя выхода. Вот-вот. Это помогло мне преодолеть последнюю преграду.

В доме стало проще. Дробынин сэкономил и внутри стен дворца установил весьма условные ловушки. Больше для вороватых слуг, чем против реальной угрозы.

Я шел на отголоски эмоций через теневой мир.

Страх настолько сильный, что будто ощущался его запах, тяжелый и вязкий. Страх и какая-то безумная надежда — два верных признака отчаявшегося человека. Ведомый ими, я очутился в спальне хозяина.

Дробынин, а его смутный силуэт с характерными телесами спутать с кем-то было сложно, возился возле сейфа.

Пока он был ко мне спиной, я вышел из теней и удобно устроился на кресле возле окна.

Комната была под стать как купцу, так и всему имению. Вульгарно богатая и оттого давящая излишеством декора и материалов. Стены обтянуты шелковыми расписными гобеленами, на полу вышитый золотом ковер, а мебель вся сплошь из редких пород дерева, массивная и резная.

И, конечно же, огромная кровать с балдахином, на которой можно было свободно разместить с десяток людей.

От такой нескромности у меня дернулась щека и я едва удержался, чтобы не цокнуть.

Бесшумно вздохнув, в первую очередь я отсек эфирный поток. Свет погас и Дробынин вздрогнул, резко повернувшись. Меня, сидящего в глубоком кресле с высокой спинкой, он не заметил.

— Это что ещё такое… — напоказ недовольно буркнул он, пытаясь храбриться.

Он зашаркал ногой, ощупывая путь и гаркнул:

— Стёпка!

Но бесполезно, плотный воздушный заслон, который я поставил на все стены, потолок и даже пол, не давали пробиться наружу ни одному звуку.

Дробынин подождал немного и, не услышав ответа, стал осторожно двигаться к двери.

Тут я подключил иллюзии. Купец шарил в поисках ручки и никак не мог её найти. На самом деле до двери он просто не дошел, но был уверен, что чувствует её перед собой.

— Это что ещё такое… — повторил он уже как-то жалобно.

Я очень тихо кашлянул и пошевелился. Этот звук заставил Дробынина натурально взвизгнуть и подпрыгнуть на месте. Немного ослабив глушение эфира, я добавил освещения. Совсем чуть-чуть. И одновременно укрыл себя подобием теней.

Так, чтобы купец смог увидеть гостя, но пока не суметь разобрать, кто именно перед ним.

— Кто ты?! — завопил Дробынин, пятясь назад.

Он прижался к стене, вытянул трясущуюся руку вперед и указал на меня, вытаращив глаза.

Хотелось сказать что-то патетичное, но жалкий вид купца отбил желание к театральности. Хозяин земель уже был достаточно напуган и давно созрел для беседы. Ещё до моего прибытия.

Купец тем временем продолжил отступать и, вжимаясь в стену, дошел до кровати, наткнувшись на неё и наконец останавливаясь. Он огляделся в поисках оружия, но на шикарном ложе нашлись лишь десятки подушек.

Я терпеливо наблюдал, гадая — бросится он в меня этим пуховым снарядом или нет.

Взгляд его уперся в открытый сейф. Там, среди бумаг и пачек банкнот, я заметил рукоять револьвера. Естественно украшенную каменьями так, что сверкала даже при таком скудном освещении.

— А вот этого делать я вам не рекомендую, — спокойно сказал я, поднимаясь.

Не удержался и всё же вышел из теневой завесы очень эффектно, словно из облака сумрака. Дробынин осел на кровать и начал заикаться:

— Т-т-т-т… В-в-ваше сиятельство? — к моему удивлению он вдруг вспомнил о манерах и титул произнес соответствующим тоном.