— Я сейчас вернусь, да, — крикнул от двери Дауд. — Не уходи никуда.

— Да куда я уйду?!

— Хорошо…

Руслан успел принять душ, найти-таки сумку, которую почему-то не смог найти Дауд, хотя всего-то и требовалось, что заглянуть в шкаф, и одеться. Щелкнула дверь, и Дауд с порога сообщил:

— Все готово, надо ехать, да.

— Я с тобой поеду.

— Нет, — Дауд цокнул языком. — Я с вами не еду.

— Это почему? — удивился Руслан.

— У меня другое дело.

— Ебать ты деловой!

— Я вас прикрывать буду. Мне пора, да… Хорошо все будет, Руслан, не бойся ничего.

— Да куда уж лучше!

— Я тебе на Нефтяных Камнях говорил, что все хорошо будет, а?

— Там ты был.

— Я рядом буду, да, не волнуйся. Все время смотреть на тебя буду! Глаз не спущу!

— Откуда?

— Там рядом, да… — уклонился от ответа Дауд.

Еще раз жутко ухнул звонок. Руслан выругался.

— Это за тобой, — пояснил Дауд. — Мне тоже пора, надо вперед вас ехать, да.

— Подожди, а…

— У Октая, — неверно предположив, что именно скажет Руслан, ответил Дауд. — Он твой план понял сразу, у него такой же был. Всё, пора, да.

Дауд почти бесшумно исчез. Руслан еще несколько секунд постоял, прислушиваясь, но уловил только нетерпеливое перетаптывание какого-то слуги, присланного за ним.

— Да пошли, че ты там сопишь как медведь! — зашипел он.

Слуга молча отвел его к машине Октая и хотел было помочь сесть, но Руслан разве что не укусил его. Сам открыл дверь, сам сел.

— Чего ты бесишься? — спросил Октай, вероятно наблюдавший все это из окна, и кинул кому-то реплику на азербайджанском.

— Не моя, вот и бешусь, — фыркнул Руслан.

— «Роллс-ройс»? — не понял Октай. — Да хочешь — забирай.

— Это мем! Просто глупая шутка!

Кортеж тронулся, как только Руслан закрыл дверь.

— Где бомба? — спросил он.

— У меня.

— Логично.

Хотя бы потому, что Октая не посмеют обыскивать. Почему-то Руслан знал это. Не предполагал, а знал. Как будто сам выстраивал репутацию человека, которого не только нельзя обыскивать, но и думать о таком грешно. Человека, который мало кому дает слово, но если уж дает, то никогда не нарушает.

— Ты все еще надеешься, что Амина будет наследницей? — поинтересовался Руслан.

— Все что могу — надеяться.

— Я никогда тебя не пойму.

— Руслан, тебе же не пятнадцать лет, — вздохнул Октай.

— Это ты к чему?

— Совсем не обязательно кого-то понимать, чтобы уважать его желания.

— Ничёси! Мож, и границы не нарушать тоже? А ты не коуч часом?

— Есть хоть что-то в этом мире, что ты не хочешь высмеять? — спокойно спросил Октай.

Но в голосе все-таки проскочили синие оттенки. Грустные и… сочувствующие?

— Нет, — уверенно сказал Руслан.

— И тебя не беспокоит, что ты кого-то обижаешь?

— Нет. Я хочу всех обидеть.

Октай сделал то, за что Руслан был ему очень благодарен. Не стал спрашивать, зачем или почему, просто иронично хмыкнул.

— Что там за Нардаран? Что за исламский заповедник?

— Ай, Алла, — охнул Октай. — Ты только на встрече так себя не веди. Нардаран — это… поселок городского типа. Там живет примерно десять тысяч человек.

— А чего мне Дауд за ужасы про местное население рассказывал? Мол, радикальные мусульмане.

— Не радикальные, — возразил Октай, — но в большинстве своем очень религиозные. Живут сплоченно, но это результат десятилетий борьбы за свои идеалы, наверное. В Нардаране есть две важные для шиитов мечети. На мой взгляд, самая важная — это мечеть Рахимы Ханум. Она построена на месте захоронения дочери седьмого имама. И как-то так сложилось, что местные всегда были очень верующими. Даже в советское время. А уж после независимости Азербайджана тем более. Они не очень-то жалуют власть, готовы отстаивать свои требования на баррикадах, когда-то даже собственную партию создавали. В общем, это история бесконечной борьбы. Хотя после того, как в шестнадцатом году туда ввели войска, борьба поутихла.

— А Саид чего там делает?

— Живет. Проповедует. Распространяет иранское влияние. Чего ему еще делать.

— Реально в башне?

— Ну… Крепость стояла столько лет почти заброшенная. То ли никак не могли разобраться, на чьем балансе должна состоять, то ли всем просто плевать было. Никто не обиделся, когда он провел кампанию по сбору денег на реставрацию, а чуть позже устроил там себе штаб-квартиру.

— Аждаха с Даудом? — сменил тему Руслан.

— Нет, в доме. Его уже нельзя выпускать на улицу, люди думают, действительно тигр. Опасно.