— Это плохо?

— Нет, да-а-а. Так, не люблю его просто.

— А кого ты вообще любишь?

— Тебя люблю, Руслан-муэллим. Ты честный. Хорошего человека из себя не строишь.

— Вот уж спасибо…

— Доброе утро, джентльмены! — поздоровался с ними кто-то на английском.

Руслан сразу же вспомнил этот приятный голос и его обладателя. Кажется, его звали Томас. Он был на том проклятом ужине.

— Хелоу! — Дауд обладал великолепным, прямо-таки карикатурным русским акцентом, мог бы играть братка в голливудских фильмах. — Гуд морнинг!

— Не уверен, что оно доброе, — возразил Руслан.

— Согласен, — вздохнул англичанин. — Не очень-то доброе утро. Вы не подбросите меня до города?

Руслан никогда не слышал голоса, который в его голове преобразовывался бы в свечение. В солнечные лучи.

— А что вы вообще тут делаете в такое время?

Томас засмеялся. Его, судя по всему, совсем не обидела грубость Руслана.

— Я работаю с некоторыми документами для вашего отца. И эти документы не выносят из дома. Возможно, вы знаете, что скоро запуск большого проекта. Приходится работать сверхурочно. Ну так что? Подвезете?

— Дауд? — спросил Руслан по-русски. — Что скажешь?

— Что он хочет?

— В город.

— Такси ёх?

— Бильмирам.

— Э-э-э! Скажи, что с удовольствием подвезу, да, — совсем без удовольствия попросил Дауд.

— Мы сделаем вид, что рады вашей компании, — примерно перевел Руслан.

— О, это лишнее, — отмахнулся Томас. — С меня достаточно сдержанного молчаливого презрения.

Несмотря на ужасное самочувствие, с которым могло посоревноваться только отвратительное настроение, Руслан улыбнулся. Все-таки приятный голос — это половина успеха. Какое-никакое чувство юмора — вторая половина. Теперь они пошли к гаражу втроем.

— Трость? — уловив ритмичное цоканье, спросил Руслан.

— Я же англичанин, нам на законодательном уровне запрещено появляться в общественных местах без трости и цилиндра, — отшутился Томас.

Дауд помог Руслану открыть дверь и сесть на переднее сиденье. Это оказался уже знакомый бронированный «Гелендваген».

— Я думаю, что вам лучше покинуть Азербайджан, — как только они выехали из гаража, сказал Томас.

— Почему вы так думаете?

— Кажется, для вашей семьи тут небезопасно.

— Это не моя семья, — фыркнул Руслан.

— Интересно... Я полагал, что вы новый наследник. Но если вы не участвуете в клановой борьбе, то что вас тут держит?

— Я хочу вернуть прежнего наследника и заодно решить некоторые свои проблемы.

— Вы надеетесь найти Амину?

— Я ее уже нашел.

— Как? — охнул Томас.

— Не задавайте магу таких вопросов.

Англичанин понимающе усмехнулся. Мол, да-да, неплохо, а сначала я даже повелся.

— Хорошо, что у вас все под контролем.

— Я действительно знаю, где она, — с нажимом сказал Руслан. — Это не шутка.

— Та-а-к… И что же дальше? — с сомнением спросил Томас.

— Зависит от того, на чьей вы стороне.

— Я? Что же… А на какой стороне надо быть, чтобы этот разговор продолжился?

— На моей.

— Ого, — почему-то обрадовался Томас. — То есть вы все-таки участвуете в клановой борьбе? И даже ведете какую-то собственную игру? Неплохо! Неплохо ведь, да?

— Бильмирам! — буркнул Дауд в ответ на последнюю реплику англичанина.

Руслан молча откинул сиденье и устроился поудобнее, собираясь поспать.

— Не обижайтесь! — как-то даже расстроился Томас. — Я ведь смотрю на это все довольно отстраненно. Это все… не мое дело. Я всего лишь… финансовый консультант. Все это я воспринимаю как… Как «Игру престолов». Вы любите это шоу?

— Книгу — да.

— Логично, простите, — смутился Томас, тут же признав свою ошибку.

— И в чем суть шоу? — спросил Руслан. — Кто с кем и за что борется?

— Деньги. Транскаспийский коридор — это серьезный проект. Особенно в нынешние времена, когда хуситы несколько поправили морские торговые маршруты.

— Ну-ну, и чего тогда хочет Саид? Зачем на ужине был Орхан?

— Ах, это… Ну, кроме денег есть политика. Турция и Иран тоже имеют свой взгляд на проект, на Азербайджан, на то, как будет развиваться регион. И под чьей властью.

— А почему они это делают не через президента?

— А президентов выбирает народ, да? — усмехнулся Томас.

— Вы сейчас отказываете маленькой, но гордой стране в политической субъектности?

— Это часть моей культуры. По давно устоявшейся традиции мы отказывали в политической субъектности и куда более гордым и крупным странам. Вы же понимаете, что это шутка, да? Я просто финансовый консультант.