Подойдя к зданию, где содержали Ланского, подкрался к часовому, бесшумно "вырубил" его и крепко скрутил, заткнув рот кляпом. Ланской уже ждал его в полной готовности. Двигаясь бесшумно и незаметно, они покинули территорию лагеря и, отойдя от него метров за двести, достали из укрытия приготовленные Михаилом заранее велосипеды.

– Молодец, Миша, пока все идет путем!
– ободрил Ланской, видя, как этот большой, сильный парень с трудом сдерживает дрожь охватившего его волнения, - Успокойся, возьми себя в руки. Все будет в ажуре!

Себя он чувствовал в хорошей форме, потому что заранее настроился фаталистически: "Будь что будет!" Но состояние Миши понимал: "Еще бы, столько лет неволи! Эдак с ума можно сойти!" - с сочувствием думал он, восхищаясь его стойкостью.

Однако насчет "ажура" он ошибся. Часовой, стороживший Ланского, оказался на редкость живучим и выносливым: не вовремя очнулся и сумел поднять тревогу. Моджахеды немедленно устроили погоню по всем возможным направлениям.

Другая осечка произошла на аэродроме. Они не учли добросовестности служащих авиакомпании, дороживших своей работой, и, подъезжая к аэродрому, заметили хлопотавших у самолета людей: техник и два члена экипажа.

– Я возьму на себя механика, а ты займись летчиками!
– скомандовал Ланской и стал подкрадываться к технарю.

Дело принимало опасный оборот.

Занимаясь подготовкой машины к полету, работники авиакомпании не заметили беглецов, и тем удалось напасть на них внезапно. Михаил потом со стыдом вспоминал, как жестоко расправился он с ничего не подозревавшими людьми.

Им двигала решимость отчаяния. Он профессионально нанес летчикам мощные удары, и они свалились, как спелые снопы, не подавая признаков жизни.

Сделав свое дело, он поспешил на помощь Ланскому, и вовремя - тому пришлось туго: механик оказался здоровенным детиной. Подполковник, сам крепкого сложения, справиться с ним все же не сумел. Застал он его врасплох и сильным ударом в челюсть сбил с ног; хотел еще добавить, но бить лежачего не привык - ждал, чтобы тот хоть приподнялся.

Это замешательство ему дорого стоило: очнувшись, противник подсек его ногой и, когда подполковник упал, навалился и стал душить. Михаил подоспел вовремя: одним ударом "успокоил" механика, и, очевидно, надолго.

Не теряя времени, Ланской забрался в кабину, быстро проверил состояние оборудования и стал заводить мотор.

– Контакт!
– крикнул он Михаилу, приказывая провернуть воздушный винт.

– Есть контакт!
– прозвучал ответ.

– От винта!
– подал команду Ланской.

Мотор взревел. Михаил стремглав бросился к самолету, уцепился за порог открытой входной двери и ловко подтянулся на руках. Самолет начал разбег...

И в этот момент на аэродром вкатил на бешеной скорости джип, битком набитый моджахедами. Они из него высыпали, как тараканы, и с ходу начали палить по взлетающему "Антошке". Но было уже поздно - побег из плена удался!

Михаил заворочался в постели, вновь переживая упоительное чувство восторга, охватившее их, когда они уверовали, что летят наконец навстречу свободе.

Полет идет на удивление удачно: видимость хорошая, только вершины гор окутаны облаками. Летели междугорьем, на малой высоте, едва не касаясь крыльями крутых склонов.

Ланской уверенно вел биплан, лавируя между вершинами и стараясь не отклоняться от намеченного курса. Всего лишь дважды они попали в критическое положение. Один раз - войдя в облачность и чуть не задев за выступ горы; другой - провалившись в воздушную яму. Но все кончилось благополучно.

– Ура! Сейчас будем садиться!
– радостно воскликнул Ланской.

Перед ними открылась широкая долина, вот подходящий "пятачок" для посадки. Летчик мастерски сманеврировал и мягко приземлился, остановившись посреди поля. С земли их заметили, со всех сторон к ним бежали люди. Поднимая тучи пыли, от края поля к ним катил небольшой грузовичок...

Сидели молча, рядом в пилотских креслах, не в силах вымолвить ни слова - реакция после нечеловеческого напряжения, которое они испытали.

Наконец Владимир Георгиевич овладел собой.

– Ну что ж, Михаил, по гроб жизни не забуду этого дня. Спасибо тебе, друг, за все! Мы теперь с тобой, как братья. Где бы я ни был, в горе и в радости - можешь всегда на меня рассчитывать, как на самого себя.

Повернулся к нему с сияющим лицом и протянул ему сильную руку. Обменялись рукопожатием, крепко, по-мужски обнялись.

– Давай обменяемся координатами, - доставая планшет, предложил Ланской онемевшему от счастья напарнику.
– Вот мой домашний адрес: Западносибирск, Красный проспект, дом... Это в центре города, - пояснил он, записывая.
– А здесь запиши свой. И не забудь сообщить, когда вернешься домой!