– Доченька, родная моя!
– ласково позвала Вера Петровна, присаживаясь на край-постели.
– Нельзя же так! Расскажи маме - что тебя мучит? Облегчи душу! Я же все пойму...

Светлана каким-то безжизненным голосом тихо ответила:

– А я и сама не знаю, мамулечка, что со мной происходит. Тошно мне... Горько, что так не повезло...

– Это как же - не повезло? Такой замечательный парнишка у тебя подрастает, дом полная чаша, муж заботливый... Больше пяти лет живете - и вдруг...

– Да ничего ты не знаешь, мама!
– так же ровно, бесстрастно прервала ее Светлана.
– Петеньку я люблю, но он же постоянно напоминает мне об утраченном. А семейная жизнь моя, наверно, кончилась. Сама не знаю, что делать. Но с Мариком жить не смогу больше.

– Что же он такое натворил?
– испугалась Вера Петровна.
– Серьезное, видно, что-то, а то не стала бы ты так...

– Уж серьезнее быть не может.
– Светлана как бы очнулась от дремоты, приподнялась на подушках; гневные огоньки зажглись в ее синих глазах.

– Это по его вине, мама, Петенька растет без отца, а у твоей дочери не жизнь, а сплошной компромисс и фальшь. Это он лишил меня счастья. Стольких лет разлуки с Мишей... Разве я не заслужила немного счастья?

– Что ты говоришь, доченька?! О чем это ты толкуешь - не пойму я?

– Ко мне приходил Виктор Сальников, друг Марка и Михаила; инвалид он, афганец. Мы с ним вместе хоронили Ольгу Матвеевну. Накануне нашей с Марком свадьбы он получил верную весть, что Миша жив и возвращается; велел Марку мне передать, а Марк... скрыл. Понимаешь?.. Предал и друга, и нас с Петенькой. Я же вышла за него потому, что... ценила его порядочность, самоотверженную любовь... Верила, что наше счастье для него важнее собственного. Как же я ошиблась! Он просто... расчетливый эгоист, мама.

Вера Петровна была потрясена: она ценила Марка, успела к нему привязаться; по отношению к ней он всегда проявлял заботу и внимание. Отношения у них были намного лучше, чем обычно между тещей и зятем. Да, такого она от него не ожидала...

Наступило продолжительное, тяжелое молчание.

– Что же ты думаешь теперь делать?
– прервала его наконец Вера Петровна.

– Сама еще не знаю, - устало отозвалась Светлана.
– Многое я прощала ему. Не хотелось мне тебя посвящать, боялась, хуже будешь к нему относиться, но скрывать больше смысла не вижу. Марик - наркоман со стажем... Не сразу обнаружила, хотя давно замечала неладное. Он отпирался, тщательно скрывал. В последнее время на почве семейных ссор эта болезнь у него усилилась. Опустился даже до измен - распутничал с наркоманками. Но я терпела.

– Так ты любишь его все-таки? Тебе трудно его оставить?

– Я тоже себя спрашивала, - призналась Светлана.
– Ведь привыкла к нему - не только телом, но и душой. Хотя сердце мое было отдано другому, с этим я поделать ничего не могла. А Миша меня и сына знать не захотел. И поделом мне!
– И впервые за эти дни обильные слезы вновь потекли из ее прекрасных синих глаз, отогревая застывшую душу.

"Пусть выплачется...
– подумала Вера Петровна, - потом, потом все скажу". Она терпеливо ждала. Кажется, наступил подходящий момент.

– Доченька, родная моя! Хоть и тяжело тебе сейчас, но есть у нас еще одна неотложная забота. Хочешь не хочешь, надо ее решать. Речь... о Мише идет, доченька.

– А что о нем слышно?
– сразу оживилась Светлана.
– Ты что-нибудь знаешь?

– Прости меня, если что не так.
– Вера Петровна ласково положила ей руку на голову.
– Но я не смогла примириться с тем, что Петенька не знает родного отца, растет во лжи.
– Дочь ее слушала затаив дыхание.
– Не верилось мне, что такой благородный человек, как он, из-за обиды способен бросить своего сына. И оказалась я права: он ничего не знал, доченька. Ему соседи сказали, что у тебя ребенок. Но он же не видел его, посчитал - от Марка. Не захотел вмешиваться, семью вашу ломать.

Светлана подавленно молчала, широко открыв глаза. Слезы ее давно высохли.

– Так вот, Светочка... Решила я все выяснить и написала ему. Узнала через организацию афганцев, где он работает, и написала. Тебе не стала ничего говорить, пока не знала правды. Прости меня, доченька, что действовала против твоей воли.
– Она наклонилась и тихонько поцеловала в щеку.
– Но решила не допустить, чтобы повторилась моя ошибка. Ты родила сына для Миши, и несправедливо их разлучать!
– Она помолчала немного.
– А Миша как узнал - сразу все бросил и прилетел в Москву. Рад без памяти, хочет посвятить себя сыну. Просил меня помирить его с тобой и дать ему эту возможность. Теперь он все знает - кроме... о предательстве Марика не знает.
– Высказав все это на одном дыхании, она почувствовала огромное облегчение, но с тревогой ожидала, что скажет дочь.

– Значит, он в Москве? Звонил или встречался с тобой?
– спокойно поинтересовалась Светлана.

– Он сейчас в больнице, после операции: травма, как прилетел. Попал в какую-то переделку, толком и не поняла, в чем дело. Слава Богу, уже выписывается. Будет звонить.

– Что ж... договорись о встрече, - только и сказала Светлана.

Сердце ее сладко замерло, все помыслы обратились к предстоящему свиданию сына с отцом.

Марк вернулся только в конце недели, в самый разгар бабьего лета, в отличном настроении: гастроли прошли успешно - шоу-бизнес приносил немалые доходы.