Ещё один шлепок, а затем ещё один. Боль оставила меня в головокружении, под кайфом от ощущений. Мое наэлектризованное тело покалывало, мышцы напрягались и дрожали в ожидании следующего шлепка. Клитор болел. Но как бы ни было больно, я не могла отрицать удовольствия.

Мэнсон был безжалостен, давая лишь мгновение на передышку между каждым ударом, чтобы я могла перевести дыхание — для того, чтобы снова закричать при следующем шлепке. Я могла лишь гадать, знали ли люди на вечеринке о том, что здесь происходит. Если бы они только знали, что девушка в ангельских крыльях строит из себя абсолютную шлюху, стонет и умоляет причинить ей больше, больше, больше боли.

— Пожалуйста, Хозяин! — Я выдавила из себя эти слова, задыхаясь от слез, которые теперь текли свободно. Я не была уверена, когда начала плакать. Это были не просто слезы боли: они освобождали, освежали. Мне было приятно плакать. Было приятно терпеть боль, зная, что её причиняют по моей собственной воле, зная, что мне позволено плакать, умолять и бороться, зная, что мне позволено испытывать её именно так, как нужно мне.

Но я задыхалась. Боль была сильной. Вместо того, чтобы снова шлепнуть меня, Мэнсон протянул руку, всё ещё горячую от ударов, и провел пальцами по моей щеке, стирая слезы.

— Ты в порядке, Джесс? — спросил он.

Я всхлипнула, прежде чем взять себя в руки.

— Я в порядке… я… блять… мне нужно… я хочу…

— Ты была достаточно наказана. — Его лицо было так близко, и сам он был нежен, очень нежен, касаясь меня губами. — Заслуживаешь ли ты теперь кончить? Хм? Думаешь, ты заслуживаешь этого?

Если бы он спросил меня раньше, я бы закричала, что да! Конечно, я заслужила! Я заслужила, я хотела, я нуждалась! Но теперь…

— Только если ты считаешь, что я заслужила, — прошептала я. — Я… твоя рабыня, верно? Так что я делаю то, что ты говоришь, поэтому… — Я встретилась заплаканными глазами с его взглядом, слегка хихикая от переполняющих меня ощущений. — Только если ты хочешь, чтобы я кончила.

Его глаза расширились, на лице отразился шок. Я ждала, дрожа и отчаянно надеясь на его милость. Мне не пришлось долго ждать.

— Какая хорошая девочка. Очень хорошая девочка.

Он слегка отодвинулся назад и, обхватив мои ноги, опустился между ними. Он целовал мои бедра, покрытые следами от воска, задерживаясь в тех местах, где, как он чувствовал, дрожало мое дыхание. Когда его губы были в миллиметрах от киски, он поднял на меня взгляд и усмехнулся.

— Скажи «пожалуйста».

Ему не нужно было повторять дважды.

— Пожалуйста, Хозяин, пожалуйста, не могли бы Вы…

Он начал медленно, но всё равно эффект был лучше, чем от пощечины.

Сначала было лишь его дыхание: выдох на мою влажную, чувствительную кожу. Затем самый кончик его языка скользнул по моему клитору. Я застонала, и он лизнул вновь. Он медленно водил языком взад-вперед по набухшему комочку нервов. Каждое движение заставляло мое тело дергаться, удовольствие было таким резким и внезапным, почти болезненным. Я задыхалась и хныкала, наблюдая за ним. Он снова мельком взглянул на меня, а затем его рот полностью поглотил мою киску. Жар охватил меня, его язык лизал и ласкал, проникал в дырочку, дразнил вход, уделял внимание каждой частичке меня, пока я беспомощно извивалась.

Он продолжал наблюдать за моим лицом, пока ублажал, и усмехнулся, когда мое лицо исказилось от удовольствия. Я сжимала ноги вокруг его головы, вздрагивая, пока язык кружился на моем клиторе. Он сосал и лизал, снова и снова, доводя меня до оргазма, преследующего меня уже несколько часов.

— Я могу кончить от этого, Хозяин, — сказала я дрожащим голосом. — П-пожалуйста… пожалуйста… позвольте мне кончить…

Я боялась, что он остановится, боялась, что он снова откажет мне — вместо этого Мэнсон скользнул в меня двумя пальцами и принялся поглаживать внутренние стенки, посасывая клитор. Это не просто подтолкнуло меня к краю — это довело меня до безумного оргазма, безжалостно перевернув мой мир с ног на голову. Всё мое тело содрогалось так, что наручники звенели об изголовье кровати. Каждый толчок его пальцев внутри меня растягивал оргазм до тех пор, пока я не начала задыхаться, закатывая глаза.

Он поднял голову, усмехаясь; его глаза сияли, а подбородок был мокрый от моего возбуждения. Я лежала, прижавшись к подушкам, задыхаясь и пытаясь вернуться к реальности.

— Я… О, Боже мой… — Я задыхалась, глотая воздух так, будто меня только что вытащили из воды. — Мэнсон… это было…

— О, мы ещё не закончили, ангел.

Он снова поднял нож — я видела, как он вспыхнул в свете свечей. Мэнсон приблизил его вплотную ко мне, опустив между раздвинутых ног. Его острый кончик приближался всё ближе и ближе… Я затаила дыхание, когда он слегка провел им по моему выбритому лобку, металл был холодным и неумолимым.

Я затаила дыхание, когда нож коснулся моего клитора. От шока я чуть не подпрыгнула. Я начала хныкать, с ужасом наблюдая, как он плоской стороной лезвия дразнит мою чувствительную плоть, пульсирующую на волне оргазма. Это было приятно… очень приятно… даже несмотря на то, что это была всего лишь легкая стимуляция. Гладкая холодная текстура металла заставляла меня дергаться, мои нервы горели после того, как меня довели до такого пика.

— Мэнсон, пожалуйста… — захныкала я тяжелым от вожделения голосом. Он насмешливо состроил сочувствующее выражение лица.