С воином действительно всё было в порядке. Увидев, что он приходит в себя, Гарда быстренько убрала руку и села подальше. Он очнулся и некоторое время недоуменно смотрел на ведающую.

— Размышляет, почудилась ли ему ласка. И насколько он вообще остался нормален, — злорадно думала Гарда.

А что? Любовь любовью, а подлость должна быть наказуема. Тем более, что долго наказание не продлилось. Через минуту она спокойно ответила на не заданный вопрос:

— С тобой полный порядок. Немного ошарашен и всё. После забав Эни такое бывает.

— И часто она так?

Гарда усмехнулась:

— Бывало. Иногда весь замок с головной болью ходил… Особенно, когда матушка её девочек этикетом доставала. Все трое чудили… Тай контроль не теряла, иначе мачехе своё недовольство показывала. Эль как игру воспринимала все эти расшаркивания. До поры. Эни зверела, а мы страдали.

Квадр согласился. Кивнул и слабым голосом пробормотал:

— Чтобы так свернуть в бараний рог разумного… Я думал, только король Дормера может. Пусть он прячется, но все знают, что он самый сильный менталист страны. Оказывается, есть тот, кто прячется намного лучше!

Гарда настороженно уставилась на него. Квадр твёрдо встретил её взгляд:

— Не бойся. Клянусь, что от меня никто не узнает, на что способна твоя вторая дочь.

Гарда всё ещё настороженно заметила:

— Третья. Нелли вторая по старшинству. Тай, Нелли, Эни, Эль. Теперь сынок появился… Твой сын…

Квадр послушно согласился:

— Никто не узнает о фокусах четырёх твоих дочерей и сына. И всего Гарнара, и Ламеталя заодно. Я молчалив… А Солу повезло.

Ведающая важно кивнула головой. Она прекрасная мать, кто бы сомневался! Квадр чуть усмехнулся. Ласково так:

— Ты совершенна, любимая. Это не подлежит никакому сомнению. Как и то, что я идиот и не достоин тебя. Только вот беда: я не отстану. Не могу и не буду. Издевайся, наказывай, пока фантазии и желания хватит. А однажды ты простишь меня. Знаешь почему? Потому, что я хоть и дурень, но ты любишь меня. Согласна?

Нет, конечно! Никогда она не согласится с таким абсурдом! Она скорее поверит в то, что Эни подпекла-таки мозг гвардейцу. И основательно. Он, видно, заметил её изучающий взгляд. Улыбнулся ещё шире:

— Ничего твоя третья дочка мне не сделала. Фатального. Ты в курсе, что она у тебя гениальна? Думаю, да… Ей бы лечить душевнобольных, или преступников воспитывать. Или в Тайную Канцелярию!..

— Не слишком ли много перспектив для одной Эни? — отрезала Гарда.

Воин задумчиво усмехнулся:

— Думаю, нет. Она не просто всколыхнула мои страхи, а и позволила их осмыслить. Намекнула на твою историю. Только намекнула!.. И позволила заглянуть в разум женщин, ведающих, которых я убивал… Я после такого, милая, пацифистом стану и буду сносить всех ваших с блаженной улыбкой на лице. Нет мне прощения!.. Нет! Как это боги расщедрились и подарили такую, как ты, такому мне?..

Гарда молчала. Что скажешь? У человека, можно сказать, осознание наступает. Нужно уважать, как бы она к нему не относилась. А воин продолжил совсем глухо:

— Твоя третья дочь намекнула и на свою историю. Я знал о вине дормерцев, но не знал остального… Ты была милосердна к ней и великодушна. Говорю тебе, как родитель. Я до сих пор не могу отпустить Сола. У тебя хватает сил… Где ты берёшь их?.. Я так виноват, что и не рассказать. Прости меня!

Он так просительно и честно смотрел ей в глаза, что всё, на что Гарду хватило, это молча встать и выйти за дверь. Довериться ему она не сможет. Смеяться над таким раскаянием грешно. А говорить разумно, слёзы не позволят. Те самые, что вот-вот прольются…

***

Квадр выбрался из башни ведающей через пару дней. И действительно с блаженной улыбкой на лице. Ничто не могло поколебать её. Боги дали ему шанс! Всё можно искупить! Поменять! Всё! Безвозвратна только смерть, а до неё есть время для жизни, счастья и любви.

На него смотрели, как на дурачка. В хорошем смысле. С умилением. Радовались, что мрачная гримаса исчезла с лица воина. Молодец, Эни! Нет никого лучше неё, когда нужно вправить мозг!

Молодёжь, правда, не понимала эти тонкости, а потому посмеивалась над Квадром открыто и иногда зло… До первой тренировки. Там он доказал целой стае сразу, что у него в порядке мозг, соображение, мускулы и память.

Приказал им нападать всем, скопом. Семнадцать человек! Отлупил всех, в итоге. А как ещё назвать крайне унизительные тычки под рёбра и удары мечом плашмя по мягкому месту? Он так загонял их, что они свалились с ног и со священным ужасом смотрели на монстра, у которого хватало ещё сил, чтобы читать им зануднейшую лекцию. Об уважении к старшим, независимо от расы, состояния психики, пола и прочего.

После лекции, когда парни начали понемногу оживать, Квадр рывком поставил на ноги одного из них и приказал: