— Двадцать кругов для закрепления полученных знаний. Остальные следом! Кто вякнет, бежит на пять кругов больше или бьётся со мной снова!

Ребята чуть ли не на карачках побежали от него прочь. Бегать. Что угодно! Что угодно, только подальше от ненормального! А они думали, что только один такой есть на свете…

***

Старый Хельм вразвалку подошёл к Квадру. Сел рядом. Задумчиво уставился на ребят, что обрели уже радость жизни и подшучивали на отстающими. Вздохнул:

— Вот я и дождался того, кто заменит меня!

Усмехнулся:

— Подумать только! Дормерец! Будет воспитывать гвардию Гарнара и Ламеталя! У богов отличное чувство юмора!

Квадр скосил глаза:

— Отказываюсь. Не по мне это! Я нетерпим к детям. И ты в силах ещё. Не прибедняйся!

Хельм хитро ухмыльнулся:

— А я и не прибедняюсь. Уложу тебя завтра. Приходи утром. Учить начну. А это дело нескорое. Поживу ещё… И ты не прибедняйся, воин. Ты был нетерпим. Но эльфийский мальчик научил тебя любви. А эльфийская девочка помогла многое осмыслить. Ты станешь мне сменой. Ты и Адельмар. Вот же наградил папаша парня имечком!

Квадр помимо воли брякнул:

— Согласен.

Это было именно то, о чём он всегда думал, когда слышал полное имя начальника и друга. Хельм негромко рассмеялся, а Квадр ужаснулся:

— Я не с тем согласился!..

Северный лис только глаза жмурил:

— Слово сказано, дормерец! Не отступить! И урок усвой первый: думай, когда рот открывать станешь. Носители великих тайн и секретов будете. Ты и Адельмар.

Когда они с Маром на следующее утро явились на площадку, то поняли, что будут носителями боли, унижения и битых задниц. По одной простой причине: старик отлупил двух самых прославленных воинов Дормера и даже не запыхался.

***

Когда Эни выползла к завтраку, её встретил радостный гомон и гневный вопль. Арви долго терпел. Ида регулярно водила его и показывала спящую Эни. Рассказывала, что та болеет. Он терпел. Но раз явилась, значит здорова. Пусть берёт на ручки! Взяла. И парень замер, обнявшись. Оба, на самом деле, замерли. Соскучились.

Так, с ребёнком на руках, и подошла Эни к Квадру после завтрака. Ещё и Дик вертелся под ногами. Ждал, когда приятель наобнимается и можно будет отправиться играть. Эльфийка уставилась на воина:

— Ты должен мне.

Он сразу согласился:

— Несомненно!

— Раз понимаешь, приходи сегодня в девять вечера в зал Малого Совета.

Квадр кивнул. Так весь день и проходил в изумлении и ожидании. Что она ещё придумала? Ловил себя на мысли, что предвкушает вечер. Что бы там ни было, а скучно не будет!..

— Точно не будет!.. — думал он, разглядывая самую разношёрстную компанию, какую только можно вообразить. Тут были родовитые эльфы, входящие в Малый Совет: Ланель, леди Сель, Лариди, старичок артефактор. Несколько гвардейцев, включая одного из капитанов: Ильвиса. Мужчины и женщины, почти дети. Один, кажется, пастух. Квадр видел его, во всяком случае, регулярно с посохом и собакой. И княжна Гарнара. На неё-то он и смотрел, ожидая объяснений.

А заговорил старик артефактор. Огастас Фарвель, вроде бы. Дед был добродушным, милым, но выползал из своей башни, кажется, только на собрания Большого и Малого Советов. Увлечённый учёный, божий одуванчик! Сейчас он подошёл к нему, ласково улыбнулся:

— Сначала клятва, друг мой. Объяснения потом!

Сунул ему под нос какую-то сферу на подставке:

— Прикоснись. И всё.

Ну, не убьют же они его, на самом деле! Квадр прикоснулся к артефакту… И его прошила та самая "боль" с большой буквы, с какой даже такой как он встречался не часто.

— Может, и убьют! — подумал он, теряясь в этой боли.

Все силы уходили на то, чтобы попытаться стоять ровно и держать лицо кирпичом, пока получается. Через несколько мгновений боль стала гаснуть. Зрение вернулось. И он увидел с каким любопытством рассматривает его "божий одуванчик".

Увидев, что гость пришёл в себя, Фарвель потянулся вверх и ободряюще хлопнул воина по плечу:

— Молодец! И заметьте, друзья мои, что теория моя подтверждается! Пусть мы все тут не вполне нормальные, но к счастью, это работает в обе стороны. Мы необычны не только в плане девиаций, а ещё отличаемся повышенной выживаемостью, интеллектом и силой характера!

"Одуванчик" засеменил к своему месту, а леди Сель заметила:

— Ты, Огастас, неисправим. Вечные эксперименты! Зачем парня напугал?

Дед шкодливо ухмыльнулся, а Квадр подумал о том, какой же он был дурак, что не разглядел натурального маньяка под личиной безобидного учёного. Или он просто хорошо прятался?

Собрание нестройно, но активно взялось обсуждать вопрос, этичны ли эксперименты над разумными. Особенно, без предупреждения. Одни доказывали, что это недопустимо, аморально. Другая часть упирала на то, что без эксперимента нет движения в науке. А значит, если они не наносят непоправимого вреда здоровью подопытного, то и проблемы нет. А что касаемо того, чтобы предупреждать… Помилуйте! Какой же это тогда будет эксперимент?..