Я печально взглянул на Марси, но она неверно истолковала сигнал, принимая боевую стойку. Зажмурившись, быстро взял Эллу за руку, внутренне молясь, чтобы она сейчас просто села и азбукой Морзе постучала нам имя убийцы. Или как-нибудь прохрипела. А еще лучше, если кто-то из нашей команды ворвался бы в это помещение, наполненное смертью и страхом, прокричав, что, пока мы охлаждались в этом милом местечке, всё уже решилось без нашего участия.

Холодная рука Эллы, такая ненастоящая, неживая. Но все мои ожидания не оправдались, и ничего не случилось. Завидя кивок Марси, я мгновенно спрятал руку в карман.

— Смерть наступила вечером, плюс-минус в семь-восемь часов, ко мне она приехала еще подвижной, — методично начал говорить Фил, — на мышцах после постукивания еще появлялись припухлости…

— Окей, Фил, мы всё поняли, если найдешь что-то еще, отправь информацию Арчи, он нам передаст, — Марси поспешно схватила меня под руку и направилась к выходу. — Спасибо за сэндвич!

Я лишь успел кивнуть слегка покрасневшему Филу и последовал за своей амазонкой. Феликс лишь помахал нам проводом и снова уткнулся в монитор, усердно гоняя курсор мышки по экрану.

Мы вышли в коридор и направились наверх. Я судорожно вдыхал воздух, пытаясь успокоиться. Плохая идея — следовать за Дэйлом и исполнять свои детские мечты. Плюс-минус как с кожаными креслами: выглядит круто, но противно скрипит и потеет.

Это же сколько крови и боли нужно было увидеть Марси, чтобы спокойно есть сэндвич в этом подвале, зная, что за стеной лежит свежий труп молодой девушки?

— А ну-ка иди сюда, — Марси властно сжала плечо и затолкала в кабинет, который Арчи ранее окрестил «Пыточной». — Садись в кресло и внимательно слушай.

Я упал в кресло, озадаченно смотря на Марси. Мое изголодавшееся по ней сознание быстро проигрывало не совсем приличные варианты развития событий, время от времени подбрасывая сцены из прошлого.

Вжавшись в кресло, я с опаской вопросительно приподнял брови, пытаясь отшутиться:

— Если собираешься меня допрашивать, то могу сказать, что я уже готов…

— Помолчи, разговорчивый ты наш, — Марси подошла ближе и, уперев руки в подлокотники моего убежища, наклонилась ко мне. — Дэйл попросил попутно дать тебе немного мотивации для поддержания боевого духа, так что не пугайся, пытать тебя тут никто не будет, хотя с Арчи пришлось помучиться. Он, когда увидел своего первого покойника, говорил как заведенный и шутил так, что даже бабушка того бедного паренька написала письмо нашему старшему, что негоже мальчику с такими грязными наклонностями работать в столь уважаемом учреждении. Наш Арчи после этого молчал почти целых два дня, стыдно ему было. Но он всё еще стрессует, поэтому мы запретили ему болтать на заданиях, только в офисе. А бедный Фурки… Он всё еще столбенеет при виде крови и смерти, что забывает, что он теперь служитель закона. Ронни же, наш чувствительный хамелеон со своей эмпатией, теряется и закрывает все эмоции, начинает говорить так, что кажется, словно он пишет сухой отчет для архива.

— А что ты?

Я попытался принять более мужественную позу, но был усажен обратно грозным взглядом. Хотел откровенных разговоров — получайте, распишитесь.

— Я научилась подходить к этому вопросу философски. Вот чем ты занимался на своей родине?

— Чинил само… автомобили, — одернул я себя.

— А если автомобиль сломан и не подлежит ремонту, но тебе необходимо узнать, что стало причиной его поломки? — Марси наклонилась ниже. — Если владелец, изготовитель или просто пассажир этой машины чувствуют плохо от этой потери, им просто жизненно важно знать, что случилось? Что для тебя будет важнее? Залезть в грязный бак, потрогать, осмотреть и найти причину или сказать: «Я не могу»?

— Ну, такое себе сравнение, но мысль я уловил…

— Вот и попробуй относиться к каждому телу как к предмету, — резко перебила она меня. — Не жалей себя, не жалей умершего. Жалей тех, кто остался и кому будет плохо. Поиском правды их страдания мы не облегчим, но хотя бы постараемся избежать повторений.

— Как ты стала такой?.. — вопрос сорвался сам по себе, я даже не успел сообразить, что именно сказал.

Смотря на девушку, склонившуюся надо мною, я не узнавал ее, совершенно не чувствовал в ней свою милую Марси, которая плакала на моих плечах после просмотра фильмов и держала мою руку, когда я терял себя от горя после гибели Фурки. Я неосознанно потянулся, пытаясь коснуться ее ладони, но она отшатнулась назад, нахмурив брови и скрестив руки на груди.

— Какой «такой»? — грозно начала было она, как вдруг стена, засветившись синим, распахнулась.

— Марси, Джеймс, шеф ждет нас… — влетевший в кабинет Арчи оглядел нас и, поиграв бровями, продолжил: — О, наш Джим уже в первый день на рабочем месте умудрился поставить Марси в позу «не разговаривай со мной, а то завтра не проснешься»! Как быстро растут дети, вы только посмотрите…

— Придурок, — закатила глаза Марси и, дав подзатыльник слишком веселому Арчи, направилась к выходу.

Я встал и поплелся следом, но был остановлен другом.

Дождавшись, когда Марси покинет помещение, Арчи снова сделал этот свой кульбит бровями и уставился на меня.

— И что ты натворил? Заставил Филиппа сделать ей уже, наконец, предложение или отобрал ее сэндвич с рыбой из холодильника для трупов?

— Марси вместе с Филиппом? — удивленно спросил я.

— Да нет же, ты не заметил, что они дальше своей лаборатории ничего не видят, эти два чудика скорее женятся на своих игрушках, если бы это было возможно, чем будут переносить общество других живых людей, — хихикнул он. — Давай признавайся, полез к Марси в трусики, негодник?