Роль прима-балерины в выпускной постановке — это мой шанс. Шанс показать всем, что я чего-то стою, что я могу достигать высот. Но также это и моя возможность понять, стоит ли это всех тех жертв, на которые я пошла. Вечные ограничения и борьба с самим собой — все это начинает казаться невыносимым, но я не могу остановиться, не могу позволить себе подвести маму и себя.

С закрытыми глазами представляю, как танцую на сцене, под восхищенными взглядами зрителей. Этот момент должен стать кульминацией всех моих стараний и страданий. Но, открывая глаза, я снова вижу реальность: роскошная комната, тишина и... пустота. В этот момент я понимаю, что самое трудное еще впереди.

Стук в дверь раздается, когда я уже погружаюсь в дрему. Тихий, но настойчивый, он вырывает меня из полусна. Я вздыхаю, открываю глаза и медленно поднимаюсь с кровати, чувствуя, как мягкие подушки и одеяла неохотно отпускают меня.

Алекс проходит внутрь, не спрашивая моего разрешения.

— Я не с пустыми руками, — поднимает тарелку с тем самым желанным чизкейком.

— Нет, ты что, унеси, — пугаюсь я.

— Я же видел, как ты смотрела на него, птичка, — усмехается Алекс.

— Мне нельзя, — мотаю головой, а сама неотрывно смотрю на десерт.

— Давай так, я оставлю это тут, — ставит тарелку на туалетный столик. — И сделаю вид, что ничего не видел. Не захочешь, отнесешь на кухню.

Подмигивает мне и скрывается в коридоре, после чего слышу тихий щелчок двери его комнаты.

Ну что за змей искуситель, а? Как же быть? ***

Дорогие читательницы! Не забывайте добавлять книгу в библиотеку тут: https:// /ru/book/byvshie-svodnyi-greh-b488557 И подписываться на автора тут: https:// /ru/sofya-feller-u11493789 Так вы будете в курсе всех изменений?

Алена

Гипнотизирую кусочек торта не меньше получаса. В голове разыгрывается настоящий драматический спектакль: я, торт и мой непреклонный желудок, который то угрожающе урчит, то смиренно притихает. Тщательно взвешиваю свои шансы сорваться, если проигнорирую его и лягу спать, и если пойду относить его на кухню.

"Ну что, кусочек, ты даже не представляешь, в какой бездне борьбы оказался",— думаю я, как будто кусочек десерта может меня понять.

Торт молчит. Понятно, что он не просто торт, а тихий манипулятор. Затаился на тарелке, сверкая своей идеальной глазурью, как бы говоря: "Попробуй меня! Всего один маленький кусочек. Ну что тебе стоит?"

"Конечно, чего мне стоит",— думаю я, закатывая глаза. "Только последующие три дня крохотных порций брокколи и дополнительных тренировок, вот чем аукнется!"

Вздыхаю и встаю. "Я просто отнесу тебя на кухню и забуду."

Поднимаю тарелку с тортом, и в этот момент моя мама, как по заказу, открывает дверь и видит, как я с тортом в руках медленно, но решительно направляюсь к двери.

— Все в порядке, Алена? Откуда это? Мы разве не говорили с тобой…— спрашивает она с укоризной.

— Да, все отлично, просто… — перебиваю ее, пытаясь придумать достойное оправдание, но мозг отказывается работать, и я выпалила: — Просто хотела отнести его на кухню.

Мама кивает, явно не веря ни одному слову, но решает оставить этот вопрос без дальнейших комментариев.

"Хорошо",— думаю я, проходя мимо нее. Желание сделать что-то назло появляется внезапно. "Ты победил сегодня, кусочек, но знай, завтра я буду сильнее!"

Уже на кухне я беру вилку и пробую совсем маленькую порцию. Чизкейк медленно тает во рту, словно шелк, растекающийся по вкусовым рецепторам. Глаза сами собой закрываются от удовольствия. "Ну вот, началось", – думаю я, чувствуя, как от маленького кусочка у меня внутри разгорается аппетит.

Стою посреди кухни и продолжаю гипнотизировать оставшийся торт. "Ну ладно, еще одну крохотную вилочку, это не конец света", – убеждаю себя. Вилка снова погружается в торт, и новый кусочек отправляется в рот. Внутренняя борьба набирает обороты.

"Не смертельно,"— утешаю себя, подбираясь к третьему кусочку. Вдруг из ниоткуда возникает голос совести, который в моей голове звучит как строгий балетный наставник: "Алена, помни о диете и своем выступлении! Чизкейк — не часть тренировочного плана!"

Я вздыхаю и откладываю вилку. "Ладно, ладно, ты победил, голос совести,"— думаю я, хотя искушение съесть еще до сих пор владеет мной.

Усмехаюсь, представляя, как на тренировке я рассказываю подругам об этом эпическом сражении с куском торта.