Шрифт:
В прошлой жизни моих страхов, сомнений и неуверенности в себе и в нас, предпочти он сексу со мной разговор по телефону – восприняла бы это, как удар. Теперь все иначе. Теперь я куда больше верю в нас.
Слава выдыхает и смыкает веки. Я, качнувшись, прикасаюсь к его губам.
– Бери. Я в душ схожу.
Прежде, чем слезть, покрываю поцелуями подбородок, грудь, живот. Колеблюсь немного, но обхватываю пальцами член и беру глубоко. Разок.
– Юлька, блять.
– Оно само! – поднимаюсь и отскакиваю.
Это не спасает. По заднице все равно прилетает. Я оглядываюсь и обиженно дую губы. У Тарнавского глаза так горят, что я не сомневаюсь – поговорит и мне пиздец.
Я согласна.
Отдираю взгляд от него, успев увидеть, как он тянется за мобильным и подносит к уху, произнося:
– Добрый день, Аркадий.
Чтобы не подслушивать – ускоряюсь.
Захожу в контрастно прохладную спальню. Мажу взглядом по расслабленно расстеленной кровати с белоснежными простынями и прохожу прямо в душ.
Сбросив низ купальника – встаю под тропический душ, чувствуя под ногами крупную гладенькую гальку. Закрываю глаза и снова как будто ныряю.
Я почти полгода отработала перекупленной шпионкой судьи Тарнавского. Уже неделю я просто его любимая «ебаная малолетка». Я счастлива настолько, насколько человек может быть счастлив в принципе. И единственное, чего я боюсь: это что мой выход из большой игры будет стоить ему слишком дорого.
***
Прежде, чем выйти из ванной, я забрасываю в рот маленькую таблетку. Это ОК. Запиваю их, набивая воду в ладонь прямо из-под крана.
В нашем со Славой анамнезе было слишком много прерванных половых актов, чтобы до бесконечности откладывать вопрос надежного предохранения. Перед поездкой я сходила к врачу и начала прием. Не могу сказать, что страх забеременеть преследовал меня день и ночь, но по состоянию на сейчас так мне нравится значительно больше. Мы со Славой свободней. А дети... Обсудим позже.
Туго затягиваю полотенце на груди и позволяю влажным волосам фривольно разметаться по загорелым плечам.
Разговор судьи по телефону затягивается. Выйдя и осознав это, я стараюсь не нервничать. И не подслушивать. Мне более чем ясно, что его спонтанное решение вывести меня из игры и укатить на две недели в отпуск вызвало много вопросов, а то и сразу проблем.
Стыд становится моим фоновым чувством, но чтобы не портить ни себе, ни Славе настроение, я его старательно гашу.
Меня подмывает закрыть дверь в спальню, чтобы совершенно точно ничего лишнего не услышать и не накрутить себя, но я держусь.
Застилаю кровать и устраиваюсь на ней.
Лежу на животе, просматривая бесконечную ленту Родосских фотографий. Здесь есть мои любимые – и это не виды, а те, где мы со Славой вдвоем. Я до сих пор не верю, что он так просто согласился сфотографироваться вместе. И никак не могу налюбоваться тем, какие мы на них красивые.
Улыбаюсь, отвлекаясь от сидящих на подкорке «крысиных» повадок прислушиваться если не к его словам – то хотя бы к тону, когда телефон начинает щекотать вибрацией пальцы.
Мама.
Сначала глаза чуть расширяются, потом я беру себя в руки.
Она так и не знает о моем романе с судьей Тарнавским. Как и его семья не знает, что Слава укатил в Грецию со своей помощницей.
Возможно, это прозвучит удивительно, но острота момента спала, как только я поняла, что существуют другие, не менее важные, маркеры серьезного отношения ко мне. Другие маркеры любви.
Теперь знакомство с семьями мне и самой кажется скорее переживательным, чем желанным, пусть и неизбежным будущим.
Для родных я отдыхаю с подругой. Мы захватили осенние каникулы и чуть-чуть учебы.
Я не забываю сбрасывать фотографии вкусной еды, красивых закатов, прозрачной воды и немного себя. Но Славы – ни кусочка.
Оглядываюсь. Он сидит на шезлонге, но уже иначе. Немного сгорбившись, устроив локти на коленях. Рассматривает свою кисть – то сжимает кулак, то разжимает. Хмурится и что-то говорит.
Сложно.
Кусаю губы и поднимаю трубку.
– Алло, мамуль…
– Привет, Юль. Что ты там, дочка? Не сгорела?
Разве что от любви, мам. От огромной-огромной любви…
Я улыбаюсь и начинаю щебетать. Делиться безобидной полуправдой. Я не говорила, что отдыхаю с мужчиной. Не говорила, что он снял для нас целую виллу. Не делала маме ошеломительный рум-тур. Не говорила, что высовываю руки в панорамный люк, когда он гонит по нагретым бешеным солнцем дорогам. Что мы купаемся нагишом. Бесконечно занимаемся сексом и признаемся в чувствах.