– Мой старший менеджер, – доводит до моего сведения, а сам ухмыляется. – Ну ты мужик прошаренный, думаю, сам понимаешь каким местом она эту должность себе заработала.

И ржет.

А я леденею.

Он это видит.

– Да ты не переживай. Достанется тебе. По наследству, так сказать, – снова это хрюкающее карканье наподобие смеха. – Сейчас я ее только, напоследок, так сказать… – и рукой изображает недвусмысленный жест.

Мои руки сжимаются в кулаки.

Но с места не двигаюсь. Вообще пошевелиться сейчас не способен. Мозг парализован.

Саша. Моя Саша. И… с ним? С этим… Я даже слова подходящего подобрать не могу. И все, что остается – это презрительно смотреть на него, не в силах поверить в услышанное.

А когда она снова входит, и этот скользкий червяк по-свойски кладет руку ей прямо на задницу…

А Сашка даже не дергается.

Я не хочу. Не хочу это видеть. Хочу закрыть глаза и отмотать время назад. До того как услышал подобную грязь.

Правда? Это все правда?! Спит с этим ублюдком?!

Он еще что-то мне говорит. Довольный собой. Сделка заключена. Даже руку протягивает. Но я знаю – коснусь, и, вместо того чтоб пожать, сломаю к хренам.

Скриплю зубами. Кулаки сжимаются в ярости.

И не ведая, что я творю – разворачиваюсь и покидаю его кабинет. Он кажется мне омерзительным. Как и его обитатели, оставшиеся там, за закрытой дверью.

За закрытой дверью.

Я даже не дышу пока иду по коридору. И только спустя две минуты понимаю, что натворил, ведомый слепой, глухой яростью.

Взял и ушел? Вот так просто?

Просто ушел?

Это я вообще?

Я остановился, и даже встряхнул головой, как мокрый пес, пытающийся избавится от капель воды.

Да даже если все это правда – ПЛЕВАТЬ!

Она моя! И мне, честное слово, все равно с кем она спала за эти пять лет. Просто плевать.

Я быстро разворачиваюсь, у двери оказываюсь за пару секунд. Нахожу какой-то идиотский предлог, чтоб снова войти. Кажется, собираюсь сказать, что я что-то забыл…

Но вижу… Как она сидит у него на коленях. И плачет. Отбиться пытается.

От ее слез тормоза срывает в момент.

И нахожу себя лишь спустя пару долгих мгновений, когда Сашка повисает на моей руке, не позволяя очередной удар нанести.

Ублюдок валяется под моими ногами, харкая кровью. Умойся.

– Пойдем, – беру ее за руку. Не сопротивляется. И на том спасибо. Послушно идет.

16

16

Руслан.

Я шел к машине, чувствуя ее ладошку в руке. Узкие тонкие пальцы, которые я целовал тысячу раз за год нашего брака. А потом еще миллионы – в мечтах тех пяти лет, пока был без нее.

И сейчас прикосновение грело душу и сердце. У меня волосы на загривке дыбом вставали от того, как приятно было ее снова касаться.

Открыл дверцу пассажирского сиденья. Кивнул. Дождался, пока Саша сядет. Захлопнул.

– Вон, – не в состоянии церемониться, приказал я водителю. Тот вылетел пулей, услужливо остался дверь водительского сиденья открытой.

Мотор заурчал, и тачка тронулась с места.

Куда еду? Не знаю. В груди единственное желание – увести ее как можно дальше от этого места. И себя заодно. Потому что не ровен час, развернусь и добью этого мерзкого червяка.

Она. Она сидела со мной в салоне авто.

Кажется, я до сих пор плохо верил в реальность.

Да, все должно было быть совершенно не так. Но судьба диктует условия, а мы лишь исполнители происков.

Через пару километров, уже загородом, я притормозил на обочине трассы.

За все это время мы не сказали ни слова.

Сашка шокировано смотрела в лобовое стекло, и, думаю, видела там вовсе не прекрасные пейзажи. А снова и снова прокручивала в голове то, что случилось.

Я нарушил молчание первым:

– Он что-то… Сделал тебе?

Сейчас мне было все равно, сколько раз прежде между ними была интимная связь. Именно сегодня я своими глазами видел, что она была против. Зверь внутри успокоился. Но я знал – стоит ей ответить короткое «да» и он с корнем вырвет все цепи. А я все же вернусь. Вернусь и проломлю череп мерзавцу.

Она сморгнула, будто заставляя себя вынырнуть в эту реальность – не такую уж сказочную после того, что ей пришлось пережить.

– Н-нет… – тихо ответила.

Я заметил, что она всем телом дрожит. Выкрутил кондиционер в машине на максимум, и тут же стянул с себя пиджак. Заставил надеть. Наши пальцы соприкоснулись на миг, и мою душу затопило тоской. Что, если это единственное прикосновение, которое мне будет дозволено?