Вот занятный факт, который Дэйн Рубра не учитывает: это не всегда приятель жертвы. Реальная статистика, если вам интересно, гласит, что во всем мире 38,6 процента женщин, умерших насильственной смертью, убиты своими интимными партнерами. В отдельных странах этот показатель намного выше.

Но если речь идет о молодой женщине, которая не занималась ничем незаконным, не жила на улице, не занималась сексом за деньги, была социально устроена, не была жертвой ограбления возле ночного клуба во время отпуска и имела серьезные отношения, возможно даже с двумя партнерами, тогда, разумеется, это сделал один из тех, с кем она спала. Что объясняет, почему полиции было так важно знать, с кем же она спала.

Но ни в одном из допросов полиции штата никто не высказывает предположения, что это могли быть вы. Вас упоминают как одного из двух взрослых, видевших ее последними, как учителя, хорошо знавшего ее. Полиция настолько мало вами интересовалась, что все время называла вас «Блок».

Далее следовал ваш допрос, длившийся целых семь минут. Вы говорили самые банальные, самые расплывчатые вещи из всех возможных. Вас спросили, где вы были той ночью, но лишь для формальности, и потом у вас ведь было алиби: вы привели помещение в порядок, поговорили со мной (из ваших уст даже прозвучало мое имя) и направились прямиком домой, к жене и детям. Дознавателей больше интересовало, не ухудшалась ли успеваемость Талии, не казалась ли она расстроенной. Четыре раза вы произнесли: «Она была потрясающей девочкой».

Дэйн Рубра говорит: «Давайте допустим, что Крокер убивает ее приятель на почве страсти. Но Грэнби не хочет, чтобы такое преступление испортило их репутацию. Что попадает в газеты, так это то, что тело находят в нью-гемпширском лесу. И только потом выясняется, что это недалеко от кампуса». Дэйн показывает несколько карт и пытается доказать, что тело было найдено на территории кампуса и что школа вынудила окружного прокурора и коронера передвинуть официальное место преступления на пятьдесят ярдов.

«Что я хочу сказать, — говорит он, вытирая пот со лба, — так это то, что карманы глубоки, а заговоры еще глубже».

Все мы знаем, что есть человек, который скрывается на окраине кампуса, который живет в лесу в воротах для лакросса. Каждый знает кого-то, кто его видел, и у нас для него разные имена — Долдон, Отшельник. Мы с Фрэн шутим, что это он пишет записки в святилище Курта. Согласно одной истории, он ученик Грэнби, который бросил школу, когда ему оставалось сдать последний предмет для аттестата. Джефф Ричлер говорит: «Он там ставит капканы на енотов. Пальчики оближешь».

История, которая напрашивается: это сделал отсидевший приятель Барбары Крокер, который вернулся на место преступления. У него есть квартира в Керне, но в теплые месяцы он живет в Грэнби. Ари Хатсон был освобожден в 1989 году; в этом нет ничего невозможного.

Я нашла его фотографии в интернете, с копной светлых волос и клочковатой бородой. На одной из них он в полосатой водолазке и смеется с кем-то на вечеринке. Если честно, я нахожу его привлекательным. Для 1975 года.

3 марта он стоит в темноте возле спортзала, и на него натыкается Талия. Она условилась с вами встретиться там. Она ушла сразу после выхода на поклон, но вам есть чем заняться: нужно запереть ударные, поговорить с оформителями сцены.

К тому времени, когда вы приходите на место встречи, Талии там уже нет. Вы пробуете входную дверь спортзала, и она открыта, чего не должно быть. Вы осматриваетесь внутри, не желая звать ее по имени, но в здании темно.

Вы возвращаетесь домой к жене и детям. На следующее утро вы ищете Талию в столовой, но в выходной школьники спят допоздна, так что вы не волнуетесь, только раздражаетесь, досадуя, что нельзя ей позвонить. Вам хочется позвонить в таксофон Сингер-Бэйрда и спросить ее не своим голосом. Может быть, вы так и делаете, но девушка, ответившая вам, просто говорит, что Талии нет в ее комнате. Вы увидите ее в обед, а если не в обед, то обязательно вечером, на «Камелоте».

Разумеется, вы не говорите полиции, что Талия была там, чтобы увидеться с вами. Вы не говорите им, где она могла стоять, когда кто-то напал на нее. Вы не говорите им, что знаете, что она не спала с Омаром. Вы знаете, что парень постарше, о котором слышали ее подруги, это вы. Вы вообще не говорите полиции ничего, кроме того, что подтверждает ваше алиби, и рассказываете, какой милой девушкой она была, какой многообещающей ученицей. Она была потрясающей девочкой, потрясающей девочкой, потрясающей девочкой.

И живете четверть века в ладу с собой.

Должно быть, я все же поспала несколько минут, потому что мне приснился Яхав. У меня было такое чувство, что сейчас я повернусь и увижу его рядом — разве не он обнимал меня только что? — но нет, вторая подушка была холодной, без темных мягких волосков, всегда остававшихся после него. Однако этот сон внушил мне чувство срочности, словно я должна была что-то спросить у него, что-то рассказать ему.