Вспомнился разговор с сотрудником «Нейроимпланта», довольно миловидной черноволосой женщиной, назвавшейся медиком высшей категории, Ириадой Ван-Сингх. При виде двух негуманоидов она несколько растерялась. Но они оплатили самые дорогие импланты, отдав за них по полтора миллиона кредитов, а значит устанавливать было нужно. Вот только как? Ириада задумалась, а затем предложила Тину-Халету:

— Уважаемый, я могу поставить вам имплант, предназначенный для расы эйрихо, это тоже ящеры. Они яйцекладущие.

— Как и мы, — щелкнул зубами гвард. — Думаю, мне подойдет.

— Хорошо, — кивнула женщина, после чего повернулась к Дареку. — А вот что ставить вам, уважаемый, я даже не знаю. Простите, но мы до сих пор не сталкивались с кьерообразными разумными…

— Ничего страшного, — шевельнул усами черный керси. — Ставьте человеческий. Помимо того просим консультацию.

— Какую? — воспрянула духом Ириада, теперь она знала, что делать.

— Нам нужна летная школа, как можно быстрее выдающая сертификаты на право управления легкими и средними кораблями.

— А чем вы планируете заниматься? — поинтересовалась женщина. — От этого зависит, какую школу рекомендовать.

— Мы хотим стать мусорщиками, разбирать корабельные кладбища, — озвучила их легенду Альмия.

— О, достойное занятие! — кивнула Ириада. — Но, помимо сертификата на управление кораблями, потребуется разрешение флота, а его можно получить только записавшись во флотскую программу «Спасатель». Так же будет не лишним зарегистрироваться в государственной программе «Искатель», записавшиеся получают звездные карты, где указаны скопления мертвых кораблей. Их хватает, только за последние сто лет было больше тридцати войн между разными странами Единения, потери в некоторых оказались попросту грандиозными, так что работы мусорщикам хватит на долгие годы. А школа вам лучше всего подойдет на восьмом уровне, называется «Черный сарлак», владеют ею отставные флотские пилоты, толковые профессионалы. Там большинство будущих мусорщиков и обучается.

Выяснив все, что было нужно, аарн получили безболезненные инъекции нанитной взвеси и выслушали совет трое суток не сильно напрягать мозг, по истечении этого времени импланты должны активироваться. Ириада понятия не имела, что биокомпы посетителей уже вовсю анализируют введенные наниты и их программы, используя собственные наниты и биофаги, бывшие в много раз мельче, но значительно мощнее местных. И через несколько часов сформируют подобие имплантов, которое будет обнаруживать местная сканирующая аппаратура. На них можно будет ставить печати сертификатов и прочие отметки, необходимые для жизни в Единении.

Все, казалось бы, было хорошо, но на следующей день друзья обнаружили за собой слежку бандитского соглядатая, и теперь следовали за ним. Тот, обнаружив исчезновение лохов, за которыми присматривал, растерянно покрутился по улицам в надежде найти их, но не нашел и с огорченным лицом куда-то направился. Аарн под пологом невидимости и отвлечения внимания следовали за ним, опасность требовалось нейтрализовать. Также Сайди незаметно считывал память воришки, идя метрах в десяти позади.

Кейко раздраженно поплевывал себя под ноги, предчувствуя неприятности. Лухак накажет за то, что упустил лохов ушастых. Он не понимал, куда те делись! Только что же сидели за столиком и пили ратекс. А потом, не успел парень глазом моргнуть, как взяли и исчезли, словно их никогда не было. Как такое возможно?! Никогда ничего подобного не случалось, Лухак обладал какими-то странными псионическими способностями, делегируя их своим людям. Раньше Кейко всегда был на высоте, ни один лох от него еще не уходил. А тут на тебе! Воришка, понимая, что его ждет головомойка, нервно поежился и свернул в восемнадцатый переулок шестьдесят третьего уровня, ведущий к проходу в незаконно заселенные сектора станции, куда полиция никогда не забредала.

Усиленный конструкт отвлечения внимания, созданный Альмией, легко преодолел поделки бандитского главаря, которого никто и ничему не учил. В чем-то этот этот человек был даже достоин уважения — сам до всего дошел. Пусть коряво, пусть неумело, но создавал плетения. Мало того, самостоятельно инициировался, что почти невозможно. Обычно молодые вероятностные маги гибнут, их сжигает собственный дар. Но то, как местный ментат стал использовать свой дар, вызывало отвращение. Такие разумные не должны иметь возможности управлять вероятностями, иначе заварят такую кашу, что вовек не расхлебаешь. А Лухак, судя по считке памяти Кейко, уже начал задумываться о власти. Это следовало прекратить, пока не поздно. Да и себя от опасности столкновения с ним оградить, этот не успокоится.

К счастью, упомянутый Лухак был еще молод, да и банда его невелика. Поэтому проникнуть в отсек, где они квартировали, оказалось нетрудно.

— Ты чего здесь делаешь, хмырь лупоглазый? — уставился главарь на понурившегося Кейко. — Тебе что поручили делать? Где лохи?!

— Посчезли… — развел руками воришка. — Сидели в кафе, я моргнул — и нету их. Будто растворились… Я все там обыскал! Нету их!

— Да ты идиот, что ли?! — взревел разъяренный Лухак. — Как можно было упустить сидящих перед твоим носом?! Ослеп?! Так я тебя прозрею! Ты у меня щас танцевать на веках научишься, тыкрас болотный!

Альмия напряженно работала, окутывая плетениями отсек и всех находящихся в нем. Свидетелей того, что вскоре произойдет, быть не должно, поэтому для стороннего наблюдателя вход в отсек просто исчез, сменившись переборкой. Биокомпы всех четырех аарн, объединившись в мини-сеть, занимались взломом местных искинов. Справились они на удивление быстро, компьютерная техника в родной вселенной ордена была намного более развита, чем здесь, в ней не боялись использовать разумных искинов, что было строго-настрого запрещено в Единении. Через минуту вся аппаратура отсека оказалась под контролем Тина-Халета. Помимо всего прочего обнаружилось несколько жучков от службы безопасности станции и один от какой-то странной службы Федерации. Пришлось подавать на них картинку спокойно жующего что-то Лухака, чтобы не забеспокоились. Похоже, он работал под крышей какой-то спецслужбы, а значит убивать его тем более нельзя. Особенно если в этой службе подозревают, что их подопечный — псион. Так называли местных одаренных.