Физик с Лириком были в шоке и это ещё слабо сказано!

– Что? Прямо в зале? Домогался и пел?!

– Нет, здесь у него отдельный кабинет. Но обслуживали то официантки из зала!

Историк задумчиво:

– Впрочем, не удивительно. Он(!) занимался рифмотворчеством ещё в семинарии. А среди товарищей по партии считался хорошим стихотворцем и часто переписывался с ними в стихотворной форме.

Лирик с профессиональной ревностью:

– Детские стишки! Право какие пустяки – кто в нежном возрасте этим не грешил, пусть первым кинет в меня камень. Скажите мне, что Он(!)ещё и печатался!

– Печатался и почаще чем Вы, уважаемый! За один года - шесть опубликованных стихов в одной грузинской газете.

Сказать по правде, Лирик жил прошлыми заслугами перед советской литературой. После поэмы о строителях изображённого на пачке папирос «Беломор-канала», он получал зарплату от Союза писателей СССР и этим довольствовался. До недавней поры довольствовался…

Потом перестал.

Болезненно поморщившись от напоминания, он спросил:

– И что потом?

Историк пождав плечами:

– Потом, Он(!) предпочёл стать революционером, а не литератором.

***

В ответку, Лирик мстительно прищурившись:

– Говорят, ОН(!) сказал, что история – это не наука, а искусство.

Историк проворчал:

– С НЕГО(!) станется…

Физик:

– Однако в оригинальности мышления ЕМУ(!) не откажешь!

Оба на него вопросительно глянули:

– Вы это про что?

– Я конечно, не компетентен в подобных вопросах, но всё же в некоторых вопросах с НИМ(!) соглашусь… Ну, сами посудите: после египетской цивилизации остались египетские пирамиды. После шумеров – глиняные таблички с клинописью. После древних греков – мраморная Венера без рук, записки Гомера о Троянской войне и демократия. После древних римлян – развалины Карфагена, римские цифры, римское право и распятый Христос…

Помолчав, Физик иронично:

– …Что осталось после так называемых «монголо-болгар»? Конечно - кроме рассказов историков о том, как мирные скотоводы - в один момент все поголовно сбрендили, бросили свои семьи на неизвестно кого и, зачем-то попёрлись к «последнему морю» под предводительством какого-то буйнопомешанного?

Историк, отреагировал довольно нервно:

– Вот именно что Вы – некомпетентны, чтоб задавать такие вопросы! Ещё бы про Вавилонское столпотворение вспомнили…

Тот, за словом в карман не полез:

– Ну а почему бы и не вспомнить? Если до сих пор не нашли развалин Вавилонской башни – материального доказательства того события, то значит любой думающий человек волен считать его – «Вавилонское столпотворение», библейским вымыслом. Так же и в нашем случае: пока не найдено хотя бы одно захоронение «монголо-болгарских» воинов, а лучше какого-нибудь архивного документа – нет доказательств существования Империи Киргиз-Хана.

Затем, ехидно:

– Ну а раз историками допускаются утверждения без доказательств – значит, ОН(!) прав: история – это не наука…

– А что тогда?

Физик, пождав плечами:

– Фантастическая литература.

Историк зашипел:

– Ну, знаете ли… Это – хамство с вашей стороны!

Физик поморщившись:

– Бросьте становиться в позу обиженного – это не партсобрание. Здесь все свои.

Остыв, тот:

– Все мы зарабатывали «на хлеб» в меру способностей и возможностей. Ваш «механицизм7» чем-то лучше «фантастической литературы» о монголо-болгарах?

Физик вскипел:

– Сравнили тоже! Механицизм – марксистко-ленинская наука. А то, что Крижановский с Его(!) подачи предлагает взамен – Квантовая механика с её Теорией относительности – буржуазная.

– Почему Вы так считаете?

– Да потому что там понять ничего невозможно… Сами попробуйте.

Историк удивлённо подняв брови, ехидно:

– Если уж Вы с двумя годами рабфака «Имени Артёма» - ничего не поняли в Квантовой механике, то куда уж нам – гуманитариям!

Но тот не поняв подначки, или просто пропустив её миом ушей, поставил локти на стол и уронив на подставленные ладони голову, запричитал:

– Всё, чем всю жизнь занимался… Всё – буквально всё… Что творит, ой что творит….

Лирик:

– Самый пострадавший здесь я. Союз писателей разогнан, прошлые заслуги не в счёт. Чтоб на что-то жить, надо не просто печататься как раньше - а ещё чтоб это «печатание» покупали и читали. А с недавних пор издательства предпочитают печатать всё что угодно – хоть произведения буржуазных авторов вроде Ремарка, Скотта и Верна, но только не произведения пролетарских писателей и поэтов…

Он с безнадёгой махнул рукой: