– Мы с родителями думали как раз попытать счастья в том месте, о котором говорил тот друг семьи. Как я поняла, в обиду нас там не дадут. Нашу семью там знают, раз туда убежали многие из тех, с кем мы ходили в одну церковь. Так что направимся с маленькой Тоней туда. Если погода позволит.

«Что ж это за место такое притягательное?»

– А далеко? – уточнил Йенс как бы невзначай.

– Точно сказать не могу. Где-то за Тарсалой, даже за Купольным Лесом. Западные Ларданы, где лес примыкает к горам. Есть там то ли заповедник баронский, то ли промысловые охотничьи угодья. Не суть. Просто… в тех краях стоит лагерь. Или, вернее будет сказать, торговая фактория. Там безопасно, говорят.

– Спустя месяц.

– До сих пор. А идти… – Соня рассмеялась недобро. Взгляд ее был потерянный. – идти больше-то и некуда. Что остается?

– Верно. Мне и самому идти особо некуда. Уже нет. Просто на Север, а там – как уж карта ляжет, – задумчиво бормотал Йенс.

– Звучит многообещающе, – съязвила Соня и сложила на животе ладони.

Крёгер почесал бровь, оттопырив обе.

– А ты дорогу-то хоть знаешь? Справишься, думаешь?

– Знать-то нет, но примерно представляю, – закивала Соня. – Мы неплохо с отцом попутешествовали по Провинции. Ну а прикидывать шансы. Зачем? Только в тоску вгоняют эти… размышления!

– Твоя сестра нуждается в опеке, – начал егерь. – Я не говорю, что тебя не хватит. Просто… помощь со стороны не помешает.

– Это что ж ты предлагаешь? – нахмурилась девчушка.

– Нам, так или иначе, в одну сторону, – с хрипотцой продолжал тот. Совершенно ненавязчиво. – Я могу дойти с вами до этого лагеря, фактории или что там. Просто подсобить, если станет худо. А там уж простимся.

– Зачем тебе это? – не понимала Соня.

– Мне просто не сложно, – парировал тут же Йенс. – А вот тебе остро необходимо.

– В самом деле? – прыснула она угрюмым смехом.

– Ты не унесешь столько припасов, сколько может взрослый человек. Как твоя мать, отец или даже я. Может быть, стреляешь ты хорошо. Но это шумно. А своей расписной рапирой ты мало кого прикончишь. У тебя нет такой силы, какая есть у твоего отца или у меня. В конце концов, заповедник или заказник, плевать, в дикой природе ты можешь заблудиться в трех соснах. Со мной этого не случится. Так что да. Я нужен вам.

– Давай начистоту, Йенс. – Она угрожающе вскинула палец, будто действительно что-то решала. – Я не могу доверять каждому встречному-поперечному. Нет – и все. Да, ты помог. Но я тебя не знаю…

– Я Вас тоже не то что бы очень. И что? – сбрил на корню егерь.

Соня зашипела. Стиснула зубы.

– Заманчивое предложение. Без дураков. Может, мы и споемся. Но учти главное…

– Выкладывай.

– Ты помогаешь – и все. Никакой игры в дружбу или еще что-либо. Просто. Помогаешь. Если что-то в твоем поведении мне не понравится, я буду стрелять. Устраивает тебя такой план действий?

Йенс лишь развел руками. Не так уж это и сложно. Он заявил:

– Я тебе повода не дам.

До сих пор будучи не в состоянии поверить, что вообще подписывается на сомнительный союз с человеком, которого знает меньше суток, Соня закивала, тем не менее. И правда, выбирать было не из чего. Если обращаться к здравому смыслу.

Она резюмировала:

– Поглядим.

Воины Хоругви – это целое военное течение в религии гармонистов. Будто на потоки, делится оно на дюжины орденов, куда входят рыцари-монахи.

Храмовники должны были огнем и мечом нести единственно верную религию заблудшим народам. Расширять Равновесный Мир. Так все и начиналось.

Одни шли на северо-восток, чтобы образовывать языческие племена через веру в Свет и Тьму на Янтарном Берегу.

Другие плыли за Экватор под предлогом возврата священного праха Пророка в лоно Церкви, ради которой Он был предан огню дельмеями.

Разумеется, это была просто экспансия на Восток, чтобы грабить, завоевывать и теснить – адептов Пантеона, лунаритов и огнепоклонников. Любых неверных, что ходят по Святой Земле, где Хроза узрел истину и донес ее до Первых Уверовавших.

За Экватором Воины Хоругви уже не одну сотню лет бесчинствуют. Как бы рыцари ни молились Противоположностям, кровью окроплены все. Нет среди них ни благородных, ни безгрешных. Только военные преступники, оккупанты и просто воры.

Каждый орден пользуется своей дурной славой на местах. Нет ни в Гастете, ни в Тримогене, ни в Лиге Городов семьи, до которой бы ни добрались храмовники, так или иначе. Впрочем, даже на фоне всех остальных особняком стоят лазариты.

Вот уж, кому иноверец не хотел бы попасться в руки. Даже прочие Воины Хоругви зовут их фанатиками своего праведного дела. Более того, по возможности сторонятся. Ибо многие их взгляды и поступки, причем – заслуженно, сопоставимы с крамолой, ересью.

За это целый орден должны были предать остракизму, анафеме. Но Церкви Равновесия выгодны такие душегубы: кто-то же должен пачкать руки во имя Света и Тьмы. Там, где прочие бы предпочли оставить их чистыми.