В то же время, Жаклин чувствовала некую тревогу. Ей казалось, мир, который она знала, как свои пять пальцев, вот-вот обрушится под пятой перемен. Перемен, что станут для нее роковым вызовом. Готова ли она к авантюре? Навряд ли.

Но в сухом остатке она не могла отказать гроссмейстеру.

– Что я должна буду сделать? – с показной готовностью осведомилась Азема.

– Корабль доставит тебя в Мезаньон, к папскому двору… – охотно пояснял тот.

Город, им названный, являл собой сердце Оксивании, откуда Жаклин и забрали в свое время. Она вот-вот бы улыбнулась, предвкушая возвращение на родину, но…

У великого магистра на нее имелись несколько иные планы.

– Там же находится вербовочный пункт Священной Инквизиции. В сопроводительных документах, которые мы выдадим тебе на руки, все прописано. Ты рекомендована присоединиться к Саргузскому Корпусу. Отдел персекуторов, тем более что необходимый опыт у тебя… имеется.

Он улыбнулся снисходительно, видя замешательство Жаклин.

Девушка совсем ничего не понимала. Хоть и догадывалась, держа в уме грандиозную катастрофу, которую все ждали в первые часы новой эпохи.

– Если такова ваша воля, великий магистр…

– Не спеши, дитя… – Гроссмейстер вытянул руку вперед, увещевая пассионарную девицу. – Дослушай.

Азема склонила голову в покорности. Укорила себя за спешку.

– Священная Инквизиция – наш неявный, но заклятый враг. Подчиняться Верховным ты долго не будешь. Нет, нет, нет. Ты будешь той, кто подорвет фундамент под Янтарной Башней в Саргузах!

– В самом деле? – шептала Жаклин, боясь переспросить гроссмейстера. – Я?..

Это действительно несоизмеримая честь, которую великий магистр оказал девушке. Таким образом, Азема была призвана внести непосредственный вклад в демонтаж Равновесного Мира.

Она же засвидетельствует новую эпоху одной из первых – там, в самом эпицентре событий. Восторг, не иначе. Разве не за тем Жаклин жила в ордене все это время?

– Город Гроз и Солнца ждет восстание чародеев. Точно также. Мы действуем порознь с Братством Скорпиона, так что на помощь от них не надейся. По крайней мере, по первой. У тебя будет время изучить магические барьеры в Башне. Воспользуйся будущими днями с умом. И в назначенный час разломай их. Успех первых часов мятежа напрямую зависит от тебя! – наставлял гроссмейстер.

Много или мало выпало на долю одной-единственной лазаритки, стоило поразмышлять после. Здесь и сейчас девушка жадно впитывала данные ей указания.

Ровно так, как наказал великий магистр, Жаклин и сделала. Печати в общежитиях, у входов и выходов с территории Янтарной Башни, на главных воротах были сорваны. Кто бы ни зачинил восстание, чародеев оно подхлестнуло, и их уже было не остановить.

Что было дальше, история известная.

Шутка ли, в общей суматохе никто и не удосужился искать виноватых среди инквизиторов. Настолько Саргузский Корпус оказался ошарашен. Так что Жаклин, как ни в чем не бывало, продолжала свою службу под крылышком Священной Инквизиции. Сражалась лишь за себя. Диверсантка уснула, но лишь до тех пор, пока не сумела бы вырваться из стана неприятеля.

Удел выпал Аземе не из простых. Дабы не выдать себя, она рубила и резала тех, кто мог бы стать ей союзником, обозначься она в нужный момент при удобном контексте. Только вот Жаклин, как ни пыталась укрыться, все также оставалась с противниками самой концепции жизни и веры, которую ей наставляли с малолетства.

– Когда мне удастся оторваться от псов Церкви, что мне делать дальше, великий магистр? – спросила Жаклин спустя минуты, пока длился инструктаж.

Это был вопрос в пустоту, так как девушка после всего услышанного даже не рассчитывала выжить. И все-таки она допускала малую вероятность такого исхода.

Гроссмейстер посылал рыцаря с ответственной миссией, а не просто на убой. Досконально изучив, кто есть Жаклин Азема, он не сомневался, что девушка послужит поборникам старых порядков и в дальнейшем.

Он сказал:

– Никто не может заглянуть в будущее так далеко, но… Что бы ни случилось, какая бы сила ни одерживала верх в момент побега, ищи встречи с адептами Братства Скорпиона. Служи Богам Пантеона, как служишь сейчас, и воздастся тебе.

Лучшего ответа великий магистр и не мог дать. Жаклин он более чем устраивал.

Между тем первый среди лазаритов дополнил:

– Когда повстречаешь их, скажи: «Благословенны потомки Тысячеликого». Они поймут тебя, и примут.

Речь шла о нем – о гроссмейстере.

О том, кто не жив и не мертв, но представляет Жизнь, кочуя из тела в тело. О том, кто навеки привязан к материальному плану бытия. О том, кого нельзя изгнать, тогда как весь остальной Пантеон может исчезнуть на тысячи лет.

Святой, так неосторожно взятый гармонистами из верований язычников.